Книга "Сестра печали", Шефнер Вадим

Краткое описание/вступление:

явил  Костя, -- и Чухна, и Шкилет  -- оба  недовольны...  А тебе
больно, Мымрик?
     -- Нет, теперь ничего. Колют все время. Уколы, понимаешь, Синявый...
     -- Ну это  уж такое  дело -- уколы,  --  вмешался  я.  --  Это уж  надо
потерпеть. Терпи, Мымрик, атаманом будешь.
     Как всегда  в  трудные моменты жизни,  мы в  нашем этом разговоре звали
друг  друга  по  детдомовским кличкам,  а  не по  именам,  и  Гришка  охотно
включился в  эту  игру.  Но слишком  уж  обычен  и естествен был его  голос,
слишком уж будничны интонации. Мне вдруг почудилось, что Гришка теперь много
старше  нас и  знает то,  чего  мы не  знаем. Мне  стало  казаться,  что  он
подыгрывает нам, как  ребятишкам, чтобы  не  огорчать вас,  чтобы мы думали,
будто все остается по-прежнему.
     -- Нас, Мымрик, к тебе пускать не хотели,  халатов сестричка не давала,
-- сказал  вдруг Володька. -- Еле у  врача допросились... А там у  тебя тоже
был халат? Лыжникам же дают.
     -- Да, был. Был белый маскхалат...
     -- А ты видел того, который стрелял в тебя? -- спросил Володька. -- Это
тебя из автомата?
     -- Да  нет,  не пулей!  Разве вам  дежурный  доктор не объяснил?.. Меня
осколком... А дома как у нас? Как дядя Личность?
     --  Дядя Личность все пьет,-- с готовностью ответил  я. -- А к тете Ыре
из жакта опять приходили, агитировали ее против бога. Ну да разве ее сшибешь
с ее позиции!
     -- Она и  за тебя молится,-- вмешался в разговор Костя. -- К Николе два
раза ездила.
     -- Теперь уже поздно молиться, -- без выраженья,  ровным голосом сказал
Гришка.-- Так уж получилось...
     -- Ну ничего, Мымрик, поправишься, -- промолвил Костя. -- Ты не горюй.
     -- Да я и не горюю.
     Выйдя из госпитального большого  здания, мы долго молча шли по  длинной
аллее.  В морозной тишине  снег звонко и грустно скрипел у  нас  под ногами.
Здания, стоящие вдали, были как бы обведены синеватой туманной каймой.
     --Ребята,  Гришка умрет, -- сказал вдруг Володька.--  Он у