м отказом и
бросился искать натурщиц, с которыми работал в разные времена.
Он перепробовал их всех, сделал сотни рисунков во всех мыслимых и
немыслимых постановках, несколько эскизов в глине, но уже делая каркасы для
них, чувствовал, что это не то и продолжал работать через силу, зная, что
когда через силу - ничего хорошего не будет, но не хотел малодушничать и
отступать.
Когда он очнулся после нескольких месяцев этой безумной гонки, мать
лежала больная, все свои деньги остававшиеся от выполненных старых заказов,
он истратил на оплату натурщиц и должен был теперь жить на пенсию матери.
С Ксенией он не встречался и даже не звонил ей уже месяца два.
Болезнь матери заставила отказаться пока от своих замыслов, но чувство
вины перед ней и необходимость заботиться о ней направили его энергию, не
находившую сейчас выхода в любимом деле, в другое русло. Нужно было прежде
всего позаботиться о самом родном человеке. Сейчас это было главным.
Между всеми этими делами по вызову врачей и заказами лекарств он
успевал ходить в союз советских художников, узнавать какие предполагаются
заказы, конкурсы - он не оставлял надежды заработать и обеспечить себе хотя
бы год свободной жизни.
Тот человек в комиссии, который полгода назад, спокойно и честно глядя
ему в лицо делал ему подлость, теперь встретил радушно и также спокойно и
честно глядя ему в глаза предложил заказ на бюст летчику Герою Советского
Союза, погибшему под Москвой. Заказ был совсем не из основных, но Алексея
устроило то, что это был не конкурс, а значит верное дело, которое давало
ему именно то, что он хотел - примерно год ему можно было жить не заботясь о
деньгах и не чувствуя себя иждивенцем больной матери и памяти отца.
Ш
Ранним утром, когда солнце еще не встало и над морем парил туманный
серый рассвет, разгоняемый чуть солоноватым ветром, Алексей спускался к
пляжу по лестнице, построенной на о |