Книга "Опрокинутый лес", Сэлинджер Джером

Краткое описание/вступление:

тогда не носил, а зрение было никудышное. Левый глаз почти
перестал видеть.
  Но в библиотеку к миссис Риццио я все равно приходил. Боялся, что она
перестанет  меня пускать,  если узнает,  что я совсем не разбираю слов.  В
общем,  я ей просто не сказал о глазах.  Недели три я сидел в библиотеке с
раннего  утра  до  позднего  вечера  над раскрытой книгой,  опасаясь,  что
кто-нибудь войдет и увидит меня.
  Так я начал писать стихи сам.
  Я писал  слов  по  восемь-десять  на  листке  бумаги  очень  крупными
буквами, чтобы было легко читать. Занимался я этим около месяца и заполнил
два небольших дешевых блокнота. Потом я вдруг все бросил. Без определенной
причины.   Думаю,   больше  из-за  того,  что  меня  угнетало  собственное
невежество.  Ну и, конечно, ослепнуть я тоже побаивался. У любого поступка
причин обычно бывает несколько. Короче говоря, бросил.
  Дело было в октябре. Я поступил в университет.
  Судя по  интонации,  рассказ Форда то ли близился к концу,  то ли уже
завершился. Он улыбнулся Корин.
  - Ты все еще похожа на школьницу, Корин. Посмотри на свои руки.
  Корин, как примерная ученица,  сидела,  сложив перед  собой  руки  на
столе.
  - Видишь ли... - вдруг сказал он и замолчал.
  Корин не пришла на выручку. Форд был вынужден договорить.
  - Видишь ли,  - повторил он, не сводя глаз с ее сложенных рук, - семь
с половиной лет в моей жизни не было ничего,  кроме поэзии.  А до этого, -
он замялся,  -  годы  и  годы  неустроенности.  Еще  -  недоедание.  Ну  и
"Мальчики-разбойники".  -  Форд опять замолчал,  и Корин подумала,  что он
решил прямо сказать о том,  что ему приспособиться к жизни  было  труднее,
чем  другим.  Но он снова стал излагать факты.  Говоря о себе,  он избегал
поэзии.
  - Я  никогда  не  брал  в рот спиртного,  - сказал он очень спокойно,
словно признался в чем-то совсем заурядном. - Не потому, что моя мать была
алкоголичкой.  Я и не курил.  Когда я был совсем маленький,  кто-то сказал
мне,  что от алкоголя