- Великолепно! - закричал Вернон. - До них еще никто не добрался. В
пятницу, пожалуйста. Третья полоса. Продолжим. Леттис. Шахматное приложение
на восьмой странице. Честно говоря, не убежден.
2
Прошло еще три часа, прежде чем Вернон снова остался наедине с собой. Он
был в туалете; глядя в зеркало, мыл руки. Отражение было на месте, но не
вполне убеждало. Ощущение - или неощутимость - по-прежнему справа, как тугая
шапка. Проводя пальцем по черепу, он мог определить границу, разделительную
линию, где ощущение в левой части головы сменялось не то чтобы своей
противоположностью, но своей тенью - или своим призраком.
Пока он держал руки под сушилкой, вошел Фрэнк Диббен. Вернон понял, что
молодой человек явился сюда поговорить, ибо по опыту всей жизни знал, что
мужчине-журналисту нелегко и нежелательно мочиться при главном редакторе.
- Послушайте, Вернон, - сказал Фрэнк, став перед писсуаром. - Прошу
извинить за утреннее. Вы совершенно правы в отношении Гармони. Моя
оплошность.
Чтобы не оглядываться и не наблюдать за отправлениями заместителя
международного редактора, Вернон еще раз включил горячий воздух. Диббен в
самом деле облегчался обильно, даже оглушительно. Да, если Вернон кого и
уволит, то Фрэнка, который энергично между тем отряхивался, чуть дольше, чем
следовало, и продолжал свою апологию.
- Да, вы были совершенно правы - не надо уделять ему слишком много места.
Голодный блеск у Кассия в глазах(1), подумал Вернон. Возглавит свой
отдел, потом захочет на мое место.
Диббен подошел к умывальнику. Вернон тронул его за плечо - прощая.
- Ничего, Фрэнк. Предпочитаю выслушать противоположное мнение на
совещании. В этом весь смысл.
- Очень мило с вашей стороны, Вернон. Не подумайте, пожалуйста, что я
собирался миндальничать с Гармони.
Этот фестиваль обращений друг к другу по имени знаменовал конец беседы. С
коротким об |