рил. После пары затяжек веснушки исчезли с сисек Эвелин, но, когда я
посмотрел на невинно дремлющую, полурастворенную пизду кругложопой девушки,
мой член встал, и мне пришлось спешно перевернуться на живот.
Через час Эвелин, у которой оказалось на пляже множество знакомых,
повязавши на грудь цветастый шарф, отправилась за едой. Вернулась она с хат-
догами и сладкой тушеной капустой. Хат-догов я, к своему удивлению,
проглотил целых три. После еды Эвелин сняла шарф с груди и, улегшись на
спину, почти мгновенно заснула. Я некоторое время понаблюдал за
растрескавшимся соском одной ее груди, и мне захотелось ее выебать.
Отвращение к ней, а одновременно и желание еще более усилились, когда она
вдруг захрапела и вскоре после нескольких пробных трелей перешла на
постоянный, не очень громкий, но тщательно оркестрованный храп. Я лежал, и
хуй мой, вдавливаясь в песок, зудел, и я думал о том, как глупо лежать
между двух пизд, хотеть их, а законы общества не позволяют тебе тут же
утолить твое желание.
"Полиция!" -- прервала мой огненный бред полурастворенная пизда. Она
спешно натягивала юбку и, натянув, плюхнулась на спину и прикрыла массивные
сиськи зеленым лифчиком крошечного размера. "Разбудите же вашу подругу,
полиция..." "Что? -- не поняла Эвелин. -- А, полиция..." -- сказала она
спокойно. И повязала вокруг груди шарф. Оглядевшись вокруг, мы обнаружили
толстого человека в громадных черных штанах, с ремня вниз спадал живот
Гаргантюа. Человек был в голубой рубашке с шерифской звездой, от которой,
всплескивая, лучами отлетало в разные стороны солнце, и широкополой черной
шляпе с эмблемой. За ним, переступая через лежащих, пробиралась точно так
же одетая женщина. Когда полицейские отошли на достаточно безопасное
расстояние, Эвелин сняла с грудей шарф, а очень кругложопая девушка,
повозившись, высвободила из юбки свой почти |