Книга "В плену у мертвецов", Лимонов Эдуард

Краткое описание/вступление:

о-Досрочным Освобождением, но не стал. 
Я вспомнил, что всё же у нас с ним бывали и нормальные уютные моменты. Когда мы

мыли головы и поливали друг другу на голову воду из чайника. Когда тёрли друг 
другу в бане спины. Или когда я читал ему куски из романа Умберто Эко "Имя 
Розы". Или когда он читал мне статьи из ментовской газеты "Московская правда". 
Был и противный момент: однажды он попросил меня выдавить ему прыщ на спине. Я 
взял два клочка бумаги и выдавил. Во, мерзость!

Со мной ему было неплохо. Партия загоняла мне сытные дачки: сало, колбаса, овощи

и фрукты. Я с ним делился. Он узнал от меня много нового о Сербии, Америке, 
Франции. И хотя он старательно демонстрировал обычное для криминала 
похуительство, кричал, что ему всё равно с кем сидеть, думаю, он лгал. Со мной 
ему было интересно. Он явно был на голову выше своего обычного окружения. Он с 
презрением говорил обо всех, кто его окружал в прошлом: о подельниках, о своей 
подруге-толстушке. Он был энергичный человеконенавистник-практик. По моторности

своей он приближался ко мне. (Мой следующий сокамерник молодой бандит Мишка 
называл меня: "Энерджайзер"!) Он никогда не пропустил прогулки. Он начинал 
мечтать о прогулке с вечера. Вечером он как остервенелое животное трепал своё 
тело бесконечными сериями по 50 отжиманий, 30 секунд хриплого перерыва, потом 
ещё 50 отжиманий. И ещё, ещё, ещё... Он хрипел, храпел как кабан, едва не
валился 
с ног. Закончив, он долго рассматривал, стоя на моей шконке, фрагменты своего 
тела в зеркале. Беспокоился, увеличились или не увеличились его мышцы. Мышцы, 
объём Минотавра, вот что его беспокоило. Он хотел оставаться грозным Лёхой, 
истязателем сокамерников, сукой из сук. Он несколько раз определял себя: 
"бродяга, без родины, без Флага". Тут он не кокетничал. Родины у него не было, 
также не было и флага - воровской мир был его врагом, но и ментовский не был 
другом. Одинокий Каин, - вот кто он был.

Он превратил себя в целый мир, его