| осные места
--  все  поделено:  то  воеводское,   то  стрелецкое,  то  монастырское,  то
крестьянское. Можно было, верно, купить  сено, да не в обычае у рачительного
бережливого хозяина жить на покупное.
   Двор был ухожен, чист, снег, разметенный к  тыну, лежал ровной грядкой.
Не из  самых  богатых  дворов,  но далеко и не из последних среди посадских.
Многого коснулась тут прилежная рука Кузьмы.
   Скрипнула дверь пристенка, вышел брат Сергей. Был он у Кузьмы сидельцем
в  мясной  лавке  на  торгу  -- коренастый  светловолосый  холостой мужик  с
приветливой робкой улыбкой на широком лице. Сергей душой привязан к  Кузьме.
Не решаясь  сам завести дело из-за природной кротости, почитает оборотливого
брата как никого. Кузьма для него выше любого боярина.
   Сергей осторожно дотронулся до рукава Кузьмы, снимавшего с коня седло.
   -- Прости, братка, согрешил пред тобой.
   -- Проторговался небось?
   -- Такой уж случай вышел. Вдова акинфовекая Пелагея., что под нами, под
горой, живет...
   -- Ну?
   -- Детишки у ней с голоду пухнут. Подошла, жалится: ревмя  ревут... Я и
отвесил ей говядинки и цены не положил.
   -- Экой ты голубь, Сергуня!  Что с тобой подеешь? Токмо заруби на носу:
всех голодных мы с тобой не прокормим.
   -- Вестимо. А все ж не гневися, такой случай...
   -- Бессон не объявлялся? -- перебил Кузьма мягкосердого брата.
   -- Видеть не  видывал, а слыхал, что он для печерских монахов за воском
отъехавши.
   Бессон был третьим из братьев,  осевших в Нижнем. В отличку  от  Сергея
держался стороной, беря у кого только мог подряды на поставку  поташа, лыка,
строевого  "городового"  леса,  всякого другого припаса,  дабы  разбогатеть,
выбиться в  большие торговые  люди и,  как хвастался,  "перескакать" Кузьму.
Речистый  и тороватый, ловким обхождением  он  умел  склонить на сделку хоть
черта, льстя, обнадеживая,  привирая и щедро суля  безмерные выгоды. Но не в
силах унять своей раздольной натуры, Бессон, любивший приложиться к  |