я счел
нужным разрушить его планы. Я ведь тертый калач в подобных дебатах. И я
добился большинства голосов за Дубуа. Такой прекрасный роман, шедевр... Ну,
я отвлекаюсь... Так вот, как я вам уже сказал, я настоял на своем. К
сожалению!
-- Но еще не все потеряно, -- заметил Жозэ, стряхивая пальцем пепел со
своей сигареты.
-- Вы так думаете, мосье Робен? Я был бы счастлив, если б вам не
пришлось отказаться от своих слов.
Жозэ удивленно взглянул на Симони. Человек в зеленой накидке нагнулся к
нему.
-- Это правда, что ваша газета намеревается дать шесть колонок под
шапкой об убийстве, которое будто бы описано в ?
-- Откуда вы узнали? -- спросил Жозэ.
-- Значит, это правда. -- Симони тяжело вздохнул. -- Мне даже известно,
что вы печатаете мой портрет на фоне силуэта мифического лауреата.
-- Откуда вы узнали? -- снова спросил Жозэ.
Поэт заерзал в кресле. Казалось, что ему не по себе. Он вытащил из
глубины своей накидки руки и стал возбужденно размахивать ими.
-- Откуда? Я вам отвечу, как в детективном романе: мне позвонил сам
убийца.
-- Что? -- подскочил Жозэ.
Симони спрятал было руки в складках накидки, но тут же вынул их и
пригладил свои усы длинным указательным пальцем с выпуклым пожелтевшим
ногтем.
-- Сейчас я сидел у себя дома, и вдруг раздался телефонный звонок.
Сначала я решил не брать трубки, у меня даже мелькнула мысль, не отвечая,
нажать на рычаг. После такого дня хотелось побыть в тишине, посидеть
спокойно. За вечер меня уже несколько раз вызывали мои собратья по перу,
журналисты, приставали ко мне со всякими вопросами и предложениями в связи с
этим проклятым романом. Как вы понимаете, я всех посылал к дьяволу. Да, так
вот, телефон продолжал настойчиво звонить. Ну а я, понимаете ли, со дня на
день жду рождения внука. Мой сын живет в Бордо, и я... Короче говоря, я
ответил и услышал какой-то странн |