раз, когда перебегавший немец падал под его огнем.
Потом он услышал дыхание и голоса множества людей, лезших к нему снизу.
Оглянулся между выстрелами. Васич со взводом спешил сюда.
- Диск! - крикнул Ушаков.
Чья-то рука, заросшая черными волосами, страшно знакомая рука подала
диск. Ушаков вбил его ладонью. Низко по гребню, задымив снежком, резанула
пулеметная очередь. Несколько голов пригнулось. Ушаков увидел Васича близко
- потное, влажно блестевшее при вспышках лицо. Он говорил что-то. Ушаков не
разбирал слов. Оборвав Васича, показал рукой на поле:
- Гляди! Лощинку видишь? Поперек поля?
Он кричал так, что вены напряглись на шее. Васич увидел лощинку. Она
шла параллельно немцам, преграждала им путь к дивизиону. И он понял план
Ушакова.
- Туда?
Ушаков кивнул. Крепко взял его за плечи:
- Задержишь танки! Гранатами, зубами, чем хочешь! Не отходить, пока не
отойдут орудия! Ясно? Беги! Пять человек оставишь со мной!
Васич поднялся со снега. До лощинки метров десять открытого места. Он
вглядывался в него. И первый, пригибаясь, в длинной шинели, перебежал этот
кусочек поля. Хлестнула запоздалая очередь. Пустота. Голый снег. Пулей
проскочил по нему солдат и скрылся.
- Огонь! - крикнул Ушаков.
Пятеро, они прикрывали огнем взвод. Солдат за солдатом - согнувшиеся
тени - мелькали на виду и скрывались в лощинке.
Оторвавшись от автомата, Ушаков глянул назад. Две пушки еще спускали на
тросах, и только третью тянул внизу трактор. Медленно! Медленно!
-- Товарищ майор! Товарищ майор!
Баградзе совал ему в руки автоматный диск.
У немцев в пшенице сверкнуло, и сейчас же знакомо и низко завыло над
полем.
- Ищенко где?
- Начальник штаба сказал: абэспэчу отход! - яростно сверкая глазами,
кричал Баградзе.
Вой мины был уже нестерпимо близким, гнул к земле.
- Беги назад! Скажи Ищенке: быстрей! Как мертвые там! Быстрей! Пока
танков нет!
Он слышал, как вместе |