Книга "Веселый солдат", Астафьев Виктор

Краткое описание/вступление:

абьего характера привязываются к "своим мальчикам", присыхают, 
будто к родным. 
О-о, война, о-о, бесконечные тяготы и бедствия российские! Только они объединяют
наш 
народ, только они выявляют истинную глубину его характера, и плывем мы устало от

беды до беды, объединенные жаждой добра. 
Анечка сперва ненароком, потом и в открытую жалась ко мне, выбирала для меня
спелее 
и меньше испорченную фруктину, потом и вовсе легла головой мне на колени,
грустно 
смотрела засветленными слезой страдающими черными глазами, взаправду 
страдающими. Грустила она еще легко, красиво, словно ее родное и в осени голубое

кубанское небо, раззолоченное из края в край исходным сиянием бабьего лета. Я 
перебирал пальцами здоровой руки волосы Анечки, гладил их на теплой ложбинке
шеи, и 
сладость первой, тоже легкой грусти от первой разлуки, ни на что не похожая,
мягко 
сжимающая сердце, мохнатеньким абрикосом каталась по рассолодевшему нутру,
томила 
меня никогда еще не испытанной и потому ни с чем еще не сравнимой нежностью, 
сожалением и уходящей вдаль, в будущие года невозвратной печалью. 
Ребята давно уже обменялись адресами с "нашими" девчонками, давно сказали все,
что 
могли сказать друг другу. У меня адреса не было, и Анечка сказала, что будет мне
писать 
сюда, в госпиталь, а я ее извещать о всяческих событиях в моей жизни и
перемещениях. 
Мне казалось, Анечка была рада тому, что мы не осквернились в вагонном туалете,
что не 
пала она на моих глазах под натиском вагонного атамана Стеньки Разина, что
судьба 
оставила нам надежду на встречу и сожаление о том, что мы не могли принадлежать
друг 
другу. Сила, нам неведомая, именно нас выбрала из огромной толпы людей,
понуждала к 
интимной близости, не случайной, кем-то и где-то нам предназначенной, 
предначертанной, пышно говоря, и она же, эта сила, охранила наши души от
осквернения. 
Как прекрасно, что в жизни человека так много еще не предугаданного,
запредельного, 
его сознанию не подчиненного. Даровано судьб