Книга "Смерть и ее отношение к неразрушимости нашего существа", Шопенгауэр Артур

Краткое описание/вступление:

ка, которая в эту минуту играет на дворе, это еще - та
самая кошка, которая три столетия назад выделывала те же шаловливые прыжки,
- то меня сочтут безумным; но я знаю и то, что гораздо безумнее полагать,
будто нынешняя кошка совсем другая, нежели та, которая жила триста лет
назад. Надо только внимательно и серьезно углубиться в созерцание одного из
этих высших позвоночных, для того чтобы ясно понять, что это необъяснимое
существо, как оно есть, взятое в целом, не может обратиться в ничто; с
другой стороны, мы так же ясно видим, что оно преходяще. Это объясняется
тем, что во всяком данном животном вечность его идеи (рода) находит свой
отпечаток в конечности индивидуума. Ибо в известном смысле, разумеется,
верно, что во всяком индивидууме мы имеем каждый раз другое существо, -
именно, в том смысле, который зиждется на законе основания; под последним
же понимаются и время, и пространство, составляющая принципа индивидуации.
Но в другом смысле это неверно, - именно в том, согласно которому
реальность присуща только устойчивым формам вещей идеям и который для
Платона был так ясен, что сделался его основной мыслью, центром его
философии; и постижение этого смысла служило в глазах Платона критерием
способности к философскому мышлению вообще. Как брызги и струи бушующего
водопада сменяются с молниеносной быстротою, между тем как радуга, которая
повисла на них, непоколебимая в своем покое, остается чужда этой
беспрерывной смене, - так и всякая идея, т.е.род живущих существ, остается
совершенно недоступна для беспрестанной смены его индивидуумов. А именно в
идее, или роде, и лежат настоящие корни воли к жизни; именно в ней она
находит свое выражение, и поэтому воля действительно заинтересована только
в сохранении идеи. Например, львы, которые рождаются и умирают, это - все
равно, что брызги в струе водопада; львиность же, идея или форма льва,
подобна непоколебимой радуге над ними. Вот почему Платон только идеям, т.е.
родам, приписывал настоящее быт