времен.
Чувство должно спасти рассудок от бессмыслицы, монархия - от жестокости
республик, основанных на богатстве. И Вико грезит о высшем типе судов -
судов, совершенно не упорядоченных. "В них господствует истинность фактов;
под диктовку совести, везде, где встретится нужда, на помощь им приходят
милостивые законы во всем том, чего требует равная для всех полезность
причин. Они овеяны естественным стыдом, плодом образованности, а потому и
гарантией в них служит добросовестность - дочь культуры, соответственно
искренности Народных республик и еще того больше - благородству Монархий,
где Монархи в такого рода судах торжественно ставят себя выше законов и
считают себя подчиненными только совести и Богу". Много времени спустя эти
рассуждения повторил Бальзак в "Банкирском доме Нусингена". Да, собственно,
и гегелевская философия права основана на подобном сдерживании противоречий
буржуазного строя посредством монархических учреждений.
Вико различает монархию, следующую за народными республиками, и
первоначальную монархию божественных времен (римских царей или греческих
базилевсов). Первая отвечает в известном смысле интересам плебеев, так как
она подчиняет себе могущественных, опираясь на ненависть к ним со стороны
простого народа. Автор "Новой науки" рисует картину утверждения монархии по
образцу итальянских государств эпохи Возрождения или императорского Рима.
Его монархизм - местами простое историческое наблюдение, местами
идеалистическая утопия в духе теоретиков просвещенного абсолютизма или,
скорее, в духе Гегеля. При этом повсюду Вико дает понять, что демократия
является высшим результатом культуры, и только в силу превратности вещей она
недолговечна и нуждается в сохранении ее прогрессивного зерна посредством
некоторого обращения вспять - к монархии.
Однако рабство в качестве гарантии свободы дорого обходится человечеству.
Возникает развитая |