иннадцать часов. Сразу вслед за
этим из моего сознания улетучились все мысли о времени, поскольку на их
место бурным потоком хлынули ярко очерченные образы, преисполненные
непередаваемого ужаса, причем произошло это еще даже до того, как я успел
понять, что именно произошло. Дверь в церковь была распахнута, обнажая
зиявший за ней прямоугольник угольного мрака, и пространство этого
прямоугольника пересек, или мне это лишь показалось? -- какой-то субъект.
Сознание мое опалила вспышка мгновенно пережитого кошмара, который показался
мне еще более ужасным именно потому, что при ближайшем и рациональном
осмыслении его, в нем, вроде бы, не было ничего кошмарного.
Это был явно живой человек, первый -- если не считать водителя
автобуса, -- которого мне довелось увидеть после того, как мы въехали в
собственно город, и будь я в более спокойном состоянии, мне, возможно, и не
показалось бы во всем этом ничего странного и, тем более, пугающего. Спустя
несколько мгновений я уяснил себе, что это был ни кто иной как пастор,
облаченный в довольно необычное одеяние, очевидно, изобретенное после того
как "Орден Дэгона" видоизменил ритуалы местных церквей. Предмет, который
поначалу привлек мое внимание и привел в состояние невероятного душевного
трепета, представлял собой тиару, являвшую почти точную копию того
экспоната, который накануне вечером показывала мне мисс Тилтон. Следуя
приход моего воображения, этот предмет придавал неясным очертаниям лица, и
всему неуклюже вышагивавшему обладателю его в некоем подобии рясы, выражение
зловещего, невыразимого гротеска. Вскоре я решил, что в данном случае не
может идти никакой речи о каком-то вмешательстве пугающих
псевдовоспоминаний. Так уж ли странно было то, что некий местный
таинственный культ избрал в качестве одного из своих атрибутов и символов
столь уникальный головной убор, я |