Книга "Сталин", Троцкий Лев

Краткое описание/вступление:

семинарии Коба поступил чем-то вроде бухгалтера  в
тифлисскую обсерваторию. Несмотря на "ничтожное  жалованье",  должность,  по
словам Иремашвили, нравилась ему, так как оставляла много свободного времени
для революционной работы. "О личном существовании он меньше всего заботился.
Он не предъявлял никаких  требований  к  жизни  и  считал  такие  требования
несовместимыми с социалистическими принципами.  Он  был  достаточно  честен,
чтобы приносить своей идее личные жертвы". Коба оставался верен  тому  обету
бедности,  который  молчаливо  и  не  размышляя  давали  все  молодые  люди,
уходившие в революционное подполье; к тому же  детство  не  приучило  его  к
довольству, как многих других. "Я несколько раз  посещал  его  в  маленькой,
убогой, скудно обставленной комнате на Михайловской  улице,  -  рассказывает
незаменимый "второй Coco". - Коба носил каждый день простую  черную  русскую
блузку с характерным для всех социал-демократов красным галстуком. Зимою  он
надевал поверх старый коричневый плащ. В качестве головного  убора  он  знал
только русский картуз. Хотя Коба покинул  семинарию  отнюдь  не  в  качестве
друга всех молодых семинарских марксистов, все же все они время  от  времени
складывались, чтобы при случае помочь ему в нужде".
   Перейдя в марте 1901 года на  нелегальное  положение,  Коба  окончательно
превратился в профессионального революционера. Отныне у него не было  имени,
потому что было много имен. В разные периоды, а иногда в одно и то же  время
он именовался "Давид", "Коба", "Нижерадзе", "Чижиков", "Иванович", "Сталин".
Параллельно жандармы наделяли его своими кличками; наиболее устойчивой  была
кличка "Рябой", намекавшая на следы  от  оспы  на  его  лице.  На  легальное
положение Коба переходил отныне только в тюрьме и ссылке, т. е. между  двумя
периодами подполья.
   Уже  в  этот  ранний  период  Коба  не  останавливается  перед   взаимным
натравливанием своих соперников,  перед  их  опорочиванием  и  вообще  перед
ин