Книга "Перемена", Шагинян Мариэта

Краткое описание/вступление:

нова кудахтают оторопелые курицы и  прон-
зительным, острым как уксус, визжаньем сопротивляются поросята сжимающей
их за ногу и куда-то волочащей веревке. Подвалы переполнены,  хозяев  не
спрашивают, лезут, где есть калитка, а заперта - стучат остервенело, пу-
гая домовую охрану:
   - Пустите, взломаем, пустите!
   Но вот расселились по новым местам. Верхние этажи  опустели.  Снаружи
захлопнуты и спущены жалюзи, внутри окна заставлены ставнями, свету ник-
то не зажигает. В подвалах, в повалку, дыша друг на друга учащенным  ды-
ханьем, прячутся люди, ругаются, молятся богу, советуют друг другу успо-
коиться и не волноваться. Но дети... прыскают. Их одернут, они замолкнут
и - расхохочутся. Им не смешно, - им до судорог  весело  пьяной  радости
революции; им бы хотелось повыбежать, быть  лазутчиками,  барабанщиками,
сыпать пули, носить патронташи, выслеживать казаков, пробираться  сквозь
цепь и торопить подкрепленье... Другие мечтают побить большевиков и про-
гарцовать вместе с казаками, на казачьих лошадках важною рысью вдоль  по
Садовой, ко дворцу атамана...
   И со Степной, где живет Яков Львович,  дошли  вести:  там  разорвался
снаряд, кого-то убило. Скоро пришла еще одна  весть:  убило  мать  Якова
Львовича. Плакала в этот вечер вдова и не удержалась, сказала Кусе:
   - Вот видишь, а тебе бы все радоваться.
   Но и Кусе не пришлось больше радоваться.
   К вечеру пули усилились, сыпались, словно горох,  а  над  ними  стоял
непрекращающийся гул от разрыва снарядов: бум, бум, бум... Беженцы заты-
кали уши руками, держали детей на коленях, ни глотка не могли проглотить
от тошного страха кто за себя, кто за близкого, кто за имущество. Но  на
утро вдруг стало тихо, как после землетрясенья.
   В ворота спокойно вошла молочница, баба Лукерья, с  ведром  молока  и
степенно сказала домовой охране, - студенту, стоявшему за учредилку:
   - Большаков-то выкурили. Чисто.
   Вышли еще не веря и протирая глаза отсидевшиеся из подвалов, покупали
буты