о своего места: -- Да кабы
моя воля, я б с этими вот, такими, как он, прямо не знаю, что б
сделала! Ведь житья от них нет никакого! Ведь во дворе вот с
утра день-деньской до вечера бренчат, пьют, дерутся!
-- Но опять же, что мы можем поделать? Мы же обыкновенный
завком, полномочия у нас крайне ограниченные.
Милиционер вздохнул:
-- Товарищи, вы меня не поняли. Я же сказал, вам не надо
бояться новых, более эффективных мер. Вы же не о себе думать
должны, правильно?
-- Да, правильно, конечно,-- отозвалась Симакова, -- но
факт остается фактом, у нас, товарищ милиционер, действительно
нет полномочий...
-- Товарищи! -- милиционер шлепнул руками по коленям, --
мне прямо горько слушать вас! Нет полномочий! Да кто же виноват
в этом?! Вы сами и виноваты! Все от вас, от вашей инициативы
зависит! Если б были у вас конкретные предложения, были б и
полномочия. Законы, что, по-вашему, с неба валятся? Нет! Народ
их создает! Все от вас зависит, от народа. А то сами перед
собой барьер поставили и ждете, чтоб вам полномочия дали. Это
просто несерьезно. Вы так ничего не дождетесь. А вот эти, -- он
ткнул пальцем в Пискунова, -- действительно вам проходу не
дадут! И тогда и полномочия не помогут. А сейчас, когда это еще
не поздно, -- предлагайте! Пробуйте! Чего вы боитесь? Вы что,
думаете, с такими, как этот парень, уговорами да беседами
бороться? Напрасно. Их не уговаривать нужно. С ними совсем
по-другому нужно. А как -- это уж ваше дело. И инициатива
должна от вас идти. Есть инициатива, есть предложения --
значит, будут и полномочия. А если нет инициативы, нет деловых,
так сказать, предложений, -- значит, и полномочий не будет. Он
сел, достал платок и вытер вспотевший лоб. Минуту все молчали.
Потом Клоков вздохнул, вобрал голову в плечи:
-- Вообще-то у меня, то есть у нас... ну, в общем, есть
одно предложение. Насчет Пискунова. Правда... я не знаю, как
оно |