лаю.
Он подходит к нам и хочет опять плюнуть в ведро, но один из нас дает
ему подножку, а другой бьет по голове набитым песком носком. Парень падает.
Он без сознания. Его приятели смотрят на нас исподлобья, один хочет подойти,
но второй говорит:
-- Ты поосторожнее! Эти ублюдки на все способны. Они мне как-то голову
камнем разбили. И бритва у них есть -- они ей машутся не долго думая. Они
тебе глотку перережут без всякого. Говорю тебе, психи они!
Парни уходят.
Мы отдаем ведро Заячьей Губе. Она спрашивает:
-- Что ж вы сразу за меня не заступились?
-- Мы хотели посмотреть, как ты станешь защищаться.
-- Да что я могла сделать против этих дылд?
-- Например, ударить ведром по голове, расцарапать им лицо, дать ногой
по яйцам, закричать или убежать и вернуться позже.
ЗИМА
Начинает холодать. Перерыв наши чемоданы, мы надеваем все, что там есть
теплого: по нескольку свитеров и по нескольку пар штанов. Но надеть вторые
ботинки поверх наших сношенных до дыр ботинок мы, конечно, не можем. Да и
нет у нас других ботинок. Перчаток тоже нет, нет и шапок. Руки и ноги у нас
в цыпках от холода.
Небо теперь серое, улицы пусты, речка замерзла, а лес засыпан снегом.
Мы больше не можем никуда ходить. Скоро мы останемся без дров.
Мы говорим бабушке:
-- Нам нужны две пары резиновых сапог.
Она отвечает:
-- Еще чего вам нужно? Где я, по-вашему, деньги возьму?
-- Бабушка, у нас дрова кончаются.
-- Значит, экономить их надо.
Мы больше не выходим из дома. Мы делаем разные свои упражнения,
вырезаем из дерева ложки и хлебные доски, учимся до позднего вечера. Бабушка
почти не встает с постели. Она даже на кухню почти не выходит. Нам никто не
мешает.
Едим мы плохо. Не осталось ни овощей, ни фруктов, куры больше не
несутся. Каждый день бабушка приносит из погреба немного сушеных бобов и
несколько картофелин -- хотя погреб забит копченым мяс |