раздул комету. Ее огонь привлек из
темноты рой мошкары. С деревьев свесились ведьмы. Пытаясь сбить меня с пути,
они пристально смотрели мне в лицо. Я отчетливо слышал, как содрогались
неприкаянные души страдающих грешников. Багровый отсвет кометы выхватывал из
темноты склонившиеся надо мной деревья. Я слышал печальные голоса и странный
шум от движений пытающихся выбраться из стволов деревьев привидений и
вурдалаков.
На стволах многих деревьев я увидел зарубки и вспомнил, как Ольга
рассказывала, что крестьяне делают их, чтобы наслать порчу на своих врагов.
Разрубая топором сочную древесину, нужно было вслух назвать имя недруга и
представить себе его лицо. От этого враг заболевал и умирал. Стволы деревьев
вокруг меня были усыпаны рубцами от заживших ран. Очевидно у живущих здесь
людей было много врагов и они тратили много сил, чтобы досадить им.
Испугавшись, я резко крутанул комету. Она осветила уходящие вдаль ряды
деревьев, которые угодливо склонились передо мной, приглашая следовать за
ними.
Так или иначе, но мне пришлось принять их приглашение. Я решил
держаться подальше от прибрежных деревень.
Я пошел куда глаза глядят, твердо уверенный, что ольгины чары неизбежно
вернут меня к ней. Ведь говорила же она, что заколдует мои ноги и, если я
попытаюсь сбежать, они пришагают назад к ней. Мне нечего было бояться.
Неведомая сила вела меня прямо к Мудрой Ольге.
4
Теперь я жил у мельника по прозвищу Ревнивец. Он был даже большим
молчуном, чем было принято в деревне. Когда соседи заходили к нему в гости,
он сидел с ними, задумчиво потягивая водку и уставившись на прилипшую к
стене дохлую муху, время от времени вставляя в разговор несколько слов.
Мельник немного оживлялся лишь, когда в комнату заходила его жена. Всегда
спокойная и сдержанная, она обычно сидела позади мужа, скромно опуская
глаза, когда гости поглядывали на нее.
Я спал |