нимаемся любовью, ее полуоткрытый рот, поблескивающие зубы и слабое,
похожее на воркование, похрипывание, которое она издавала в такой момент, мотая
головой то влево, то вправо, а руки ее царапали мне спину и бедра. Шейла ждала.
Она еще не до конца проснулась, но уже вполне понимала, что случилось что-то
неладное.
- Да,- сказал я.- Неприятности с Ником- Он считает, что я ему обхожусь слишком
дорого.
- Сам виноват, что у него мало клиентов,- сказала Шейла.
- Не мне же ему об этом говорить.
- Ты предпочитаешь заниматься клиентками, от которых все равно никакого дохода.
Она отстранилась от меня, а я даже и не попытался притянуть ее обратно. Я плохо
себя чувствовал, был встревожен и тщетно продолжал копаться в памяти в поисках
возбуждающих сцен. Передо мной вставали вечера у Ника, девки, которыми я
овладевал в телефонных будках - брюнетки и блондинки, общение с которыми как бы
прибавляло мне сил.
Эти короткие встречи с женщинами, которые меня не любили и видели во мне лишь
то
же самое, что я в них - удобного, натренированного в любви партнера,- не только
не изнуряли меня, но даже обычно усиливали влечение к Шейле, будто я
чувствовал,
что мое и их желание - лишь физическая потребность, и от того я еще сильнее
тянулся к этой женщине, которую любил всей душой.
Ничего себе душонка у вышибалы из заведения Ника!..
Мое тело оставалось холодным и вялым. Встревоженные мускулы прыгали под
судорожно сжимающейся кожей, словно звери.
- Шейла...- прошептал я. Она не ответила.
- Зря ты на меня обижаешься, Шейла.
- Ты пьян. Оставь меня.
- Я не пил, Шейла, честное слово.
- Уж лучше бы напился.
Она говорила тихо, сдавленно, едва не плача. О, как я ее люблю, Шейлу.
- Это все чепуха,- сказал я.- Только бы ты мне верила. Может, я зря так
разволновался...
- Даже если бы Ник тебя ограбил, Дан, это еще не причина, чтобы меня презирать.
Я безуспешно попытался сделать еще одно усилие, чтобы почувствовать
возбуждение,
вообразить эротические сцены, развеять нездоро |