удешь, а я стирать? Ну-ка понюхай! Чем пахнет? Нюхай! - Ткнула
Ганну лицом в мокрое: - Нюхай! Так щенков учат, чтоб не гадили! Нюхай! -
Она вошла в раж: - Нюхай!
Марат дотронулся до руки Тракторины Петровны. Та оглянулась, потная,
красная.
- Чего тебе?
- Она сама постирает. Я ее на реку поведу. Можно? После завтрака?
Тракторина Петровна кряхтя вставала:
- Ладно. Только завтрака не будет. Разгрузочный день сегодня. Яблоки
будете грызть. Витамин! - Пошла к дверям, остановилась. - Только смотри
у меня!
Чтобы не ты! Чтобы она сама стирала! Сама! Я по глазам узнаю!
Тракторина Петровна вышла. Потом почти сразу открылась дверь. Сторож
с порога, не заходя, высыпал из мешка яблоки на пол. Мелкими круглыми
блестящими ядрами заплясали зеленые яблоки по полу, покатились по пала-
те.
Каждый взял по яблоку. Марат откусил, поморщился.
- Кислятина! Выплюньте! - сестрам сказал. - Мы на речку с Ганной пой-
дем, там в саду сладких вам нарвем!
Ганна послушалась, выбросила яблоко.
Чарли и Булкин набросились на яблоки: Чарли кидал их себе за пазуху,
Булкин набивал карманы. Конопушка бегала между ними, яблоки надкусывала
одно за другим - чтоб никто не взял.
- Это мое яблочко, - говорила. - И это мое. И это.
Лицо ее кривилось от кислого, а она все надкусывала, остановиться не
могла.
Надкусывала и жевала, приговаривая:
- Витамин! Вита-а-амин! Потому и кислый!
19 Ганна с Маратом подошли к реке, к Ахтубе.
- В воду положи, - показал Марат на простыню, - пусть отмачивается.
Мы ее камнем придавим. А сами пойдем купаться. Не бойся - не уплывет.
Марат разделся, стоял в трусах. Ганна разделась донага. Стояла голы-
шом, крестик на груди.
- Ты что? Совсем? Хоть трусы надень, - застеснялся за Ганну Марат.
Ганна смотрела, не понимая, чего он хочет.
- Ну, поплыли, - вздохнул Марат.
Ганна покачала головой: нет.
- Ты плавать не умеешь? - догадался Марат. - Давай я тебя научу.
Под |