, и они учуяли опасность.
Почти одновременно Октав выстрелил, а стадо кинулось бежать, так что нельзя
было даже сказать, что вспугнул животных выстрел. Один жираф, вероятно легко
раненный, вздрогнул на бегу, но от других не отставал.
Охотники помчались вдогонку. Они сразу пустили лошадей во весь опор, но
расстояние между ними и убегающими животными не убывало, а возрастало. На
первый взгляд казалось, что жирафы бегут лениво и их легко догнать, но в
действительности это было не так. Они скакали галопом, причем скачки их, не
частые, но громадные, метров по пяти, были так комичны, что преследователи
невольно хохотали, глядя на них. Все удаляясь и удаляясь, они вскоре как бы
слились с желтым песком начавшейся пустыни и пропали из виду.
- А я доволен, что охота наша была неудачна, - признался Питер Мариц,
когда они возвращались на дорогу. - Жалко было стрелять в таких чудесных
зверей.
- Да и я доволен, - сказал Октав. - Что за стрельба, когда тебя смех
разбирает! Точно живая колокольня перед тобой прыгает...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Граница. Встреча с английскими драгунами
День за днем проходил, путешественники приблизились к границам земли
зулусов. Питер Мариц все более начинал скучать по родной земле и общине, но
в то же время все более сближался со своими спутниками. С Октавом он давно
подружился, подолгу с ним беседовал и уже яснее понимал, как это могло
случиться, что француз сражался с французом. По-видимому, и француз
привязался к Питеру Марицу: он последовал за ним на остаток пути к границе
зулусов, хотя раньше намерен был сопровождать его только до Утрехта. Им
предстояла всего еще одна ночевка, и Питер Мариц собирался с духом, чтобы
спросить наконец о происхождении этих странных багровых следов на руках и
ногах Октава.
К концу пути уже и зулусы не казались юноше столь враждебными и чуждыми.
Питер Мариц теперь знал, как их зовут: старшего - Гумбати, м |