л Макдьюи, и Вилли взял собаку у
констебля. Врач взглянул на нее и сердито поморщился.
-- Это вы, мистер Макдьюи? -- повторил слепой и вдруг, протянув руку,
произнес: -- Спасите мои глаза.
Слова эти вошли в сердце Макдьюи и повернулись там, словно нож. Они
напомнили ему, что он впустую прожил сорок с лишним лет. Он отдал бы еще
сорок, только бы спасать, лечить, любить людей, а не собирать, как
Шалтай-болтая, собаку из осколков.
Энгус Педди понял, что с ним. Ему еще в школе Эндрю рассказывал, как
хочет стать великим хирургом. Ему одному в университете довелось видеть, как
он плакал, когда отец приказал ему стать ветеринаром.
-- Таммас хочет сказать... -- начал священник, но врач остановил его:
-- Я знаю, что он хочет сказать. Собаки почти нет, незачем бы ей
мучиться. Но я спасу его глаза. -- И он обернулся к очереди: -- Идите, идите
отсюда. Завтра придете. Я занят.
Все ушли по одному, унося своих питомцев. Ветеринар сказал священнику:
-- И ты иди, незачем тебе ждать. И Таммаса уведи. Я вам сообщу... -- И
вошел в операционную, закрыв за собой дверь.
Уходя, Педди заметил притулившуюся в углу Мэри Руа и подошел к ней.
-- Здравствуй, -- сказал он -- Что ты тут делаешь?
Она доверчиво подняла на него глаза и ответила:
-- Томасине плохо. Она не может ходить. Я хочу показать ее папе.
Священник кивнул, рассеянно погладил кошку по рыжей головке и почесал ее за
ухом, как всегда. Он очень страдал из-за Таммаса; страдал он и за Эндрью.
Кивнув еще раз, он сказал:
-- Ну, папа ее вылечит, -- и догнал в дверях констебля Макквори.
¶6§
В тот страшный день я проснулась, как всегда, очень рано и собралась
приступить к ритуальным действиям -- зевнуть, потянуться, выгнуть спинку и
выйти погулять. Люблю погулять с утра, когда никого нет. К пробуждению Мэри
Руа я всегда успеваю вернуться.
Но уйти мне не удалось. Не удалось мне и |