ентавром. Увидев его, он спасительным знаменем осенил чело
свое. "Эй ты, - сказал он, - в какой стороне обитает раб Божий?". Тот бурчал
что-то варварское, скорее выворачивая слова, чем произнося их, и старался
выразить ласковый привет щетинистым ртом. Потом протянутой правой рукой указал
путь и, проносясь окрыленным бегом в открытых равнинах, скрылся из глаз
удивленного отшельника. Не знаем, было ли это наваждение дьявола, чтобы
устрашить его, или же пустыня, плодовитая на чудовищ, породила также и этого
зверя. И так изумленный Антоний, рассуждая с собой о случившемся, шел дальше.
Прошло немного времени, и вот он видит среди каменистого дола небольшого
человека с крючковатым носом, с рогами на лбу, с парою козлиных ног. Антоний при
этом зрелище, как добрый воин, взял щит веры и броню надежды. Тем не менее
упомянутое животное протягивало ему пальмовые плоды на дорогу, как бы в залог
мира. Увидев это, Антоний задержал шаг и, спросив, кто он такой, получил ответ:
"Я - смертный, один из обитателей пустыни, которых язычество, руководясь
многообразным заблуждением, чтит под именем Фавнов, Сатиров и Инкубов. Я
исполняю поручение собратий моих. Мы просим тебя, чтобы ты помолился за нас
нашему общему Господу, о Котором мы знаем, что Он некогда приходил для спасения
мира. По всей вселенной прошел слух о Нем". Когда он сказал это, престарелый
путник изобильно оросил лицо слезами, которые исторгала радость из его сердца.
Он радовался славе Христа и гибели Сатаны" (PL XXII col. 22-23)[46 - Цит. по:
Диесперов А. Блаженный Иероним и его век. М., 2002, С. 25-26.].
Для меня это не свидетельство о реальном существовании кентавров и фавнов. Но
это вполне аутентичное свидетельство о мировоззрении блаж. Иеронима. Это
свидетельство того, что сей святой муж мог допустить существование (хотя бы на
страницах христианской литературы) таких персонажей языческих мифов, которые,
тем не менее, просят молиться о них Христу. Бес-то этого точно дел |