езкие апперкоты, можно было ослабить его защиту и вынудить на контрудары
по ребрам. Я обратил внимание, что удар, который получался у него лучше всего -
перекрестный справа, - он всегда наносил, немного отступая влево и делая финт
головой. Также мне бросилось в глаза, что у канатов он был просто неудержим,
прижимая более легких соперников локтями и нанося резкие удары по корпусу.
Подойдя ближе к рингу, я заметил шрам у него над бровью. И понял, что бить
Бланчарда в это место не следует, так как бой могут остановить из-за рассеченной
брови. Это, конечно, немного раздражало, зато большой шрам на левом боку
представлялся как раз тем местом, удары по которому доставят ему пяток
неприятных
минут.
- По крайней мере, он неплохо смотрится без рубашки.
Я обернулся. На меня в упор глядела Кей Лейк. Боковым зрением я видел, что
Ли,
сидя в перерыве между раундами на стуле, тоже не сводит с нас глаз.
- А где ваш альбом для эскизов? - поинтересовался я.
Кей помахала Бланчарду, тот послал ей воздушный поцелуй. Прозвучал гонг, и
они
с партнером вновь начали мутузить друг друга.
- Я бросила рисование, - ответила Кей. - Не особенно получалось, поэтому я
сменила специализацию.
- На что?
- На медицину, затем на психологию, потом на английскую литературу, позже на
историю.
- Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят.
Кей улыбнулась:
- Мне тоже. Только ни одной такой я пока не встречала. А чего хочешь ты?
Я обвел взором зал. Вокруг ринга на раскладных стульях сидело тридцать или
сорок зрителей, большей частью отдежурившие полицейские и журналисты; почти все
дымили. Дым зависал над рингом, и яркие прожекторы, светившие с потолка, прида-
вали ему желтоватый блеск. Все взоры были устремлены на Бланчарда и его
партнера.
И все выкрики и подбадривания предназначались ему одному - однако без моего
участия все это выглядело абсолютно бессмысленным.
- Участвовать в этом. Вот чего я хочу, - сказал я. Кей покач |