ыло уже уходить, как вдруг
Семенов его остановил:
- Отставить. Я вспомнил, у меня в мертвецкой колбаса нарубленная лежит. С
завтрака
еще осталось. Так что далеко ходить не надо. Смотайся в мертвецкую, притащи
хавчика...
Ленчик передернул плечами и покосился на оклеенную газетами стену, за
которой, как он
знал, зловеще поблескивают в больничном полумраке металлические двойные двери
хранилища трупов. Ленчик, как и всякий нормальный человек, особой приязни к
мертвым
телам не испытывал, а испытывал вполне объяснимый страх перед могучей силой,
превращающей разумных индивидов в безмолвные и бесполезные манекены, но Семенову
свою
боязнь никогда не выказывал, опасаясь потерять расположение сторожа.
- Ага, - сказал Ленчик. - Пойду. А где там?.. Чтобы мне не плутать.
Семенов задумался.
- Как войдешь, - сказал он, - сразу налево. По левому Ряду. Там два мешка с
расчлененкой, вчера привезли, в чемодане из реки выловили. Вот за расчлененкой
свободный
стол стоит - колбаса там и есть... Ну, еще нога чья-то. Она из мешка выпала, а
тетя Дуся,
когда полы мыла, ее на стол и сунула. Усек?
- Усек, - внутренне содрогнувшись, ответил Ленчик. Сторож Семенов кивнул и
потянулся за сигаретами. Поняв, что дополнительных инструкций не будет, Ленчик
отправился
за колбасой.
Двери трупохранилища были не заперты. Семенов, кроме старого списанного
сейфа, где у
него хранилась водка, никогда ничего не запирал, считая лишним. Ленчик толкнул
двери и,
втянув голову в плечи, вошел в промозглое темное помещение. Длинные столы,
похожие на
надгробия, высились в полумраке. На столах бесформенно громоздились лиловые
тела.
Накрывать трупы простынями, как положено по инструкции, Семенов тоже считал
лишним,
хотя нужное число простыней исправно получал, относил тете Дусе, а тетя Дуся
умело с них
сводила кислотой больничные клейма. После этой процедуры тетя Дуся переправляла
простыни
себе домой и шила из них постельное белье, с продажи |