. Взял, уверяю вас, только для того,
чтобы очистить кусты от мусора, ибо, повторяю, он любил розы. Несомненно, листок
отправился бы в ближайшую урну, но тут Ван разглядел на нем ноты...
Ноты? Все-таки Ван был музыкантом. Он развернул листок, вгляделся... Да, это
были
ноты. Самые настоящие, написанные от руки и, видимо, недописанные. Скорее всего
порыв ветра стащил листок прямо из-под руки неизвестного композитора. Ван прочел
ноты - и ничего не понял. Прочел еще раз... Это не было маршем! Как же так?
Бедный Ван! В руки ему попали ноты грустной песенки, сочиненной влюбленным
композитором где-то в Заморской Стране.
Мелодия очаровала Вана. Он поспешно направился домой (Трор все еще разглядывал
свой памятник), заперся у себя в комнате, взял трубу... Над притихшим Городом
зазвучала Музыка - впервые за долгие века. Ван даже заплакал. От счастья. И тут
в дверь постучали.
За дверью оказался плотник Бал, двухметровый здоровяк, который, помнится, даже
выступал на празднике Города - в соревнованиях по ломанию подков. Однако сейчас
Бал выглядел словно бы съежившимся и смотрел, несмотря на свой огромный рост,
как-то снизу и чуть сбоку. А из-за спины у него выглядывал старичок Чох,
продавец гвоздик.
- Здравствуйте, - сказал Ван. Он не заметил в своем госте никаких перемен, ведь
его душа продолжала витать в облаках. - Проходите, пожалуйста.
- Нет-нет, - сдавленно ответил Бал, - мы уж тут... - Он помолчал и спросил: - А
что это было?
- Музыка, - мечтательно отозвался Ван.
- Но ведь это... это же не марш?
- Нет. Это музыка.
- А... зачем?
Ван пожал плечами. Он и сам не знал - зачем. Подняв трубу, он вновь повторил
начальные такты мелодии, а когда оглянулся, увидел, что гости уже ушли. Ван
вздохнул и вновь поднял трубу.
Наигравшись и проголодавшись к тому же, Ван направился в парковый ресторанчик,
где всегда обедал. Ресторанчик этот... Да, нелишне, пожалуй, будет сказать два
слова и о ресторанчике.
Было это ле |