Книга "Кто звал меня", Щеголев Александр

Краткое описание/вступление:

под барабанную дробь лицемерных
фраз подрубил самые  корни  народного  коммунизма,  который  отнял  у  нас
священное понятие "вождь", который ради любви толпы способен даже  вернуть
златоглавой столице дореволюционное  имя...  В  его  глаза  я  вглядываюсь
особенно тщательно. Увы, там вовсе не ужас. Восторг, ожидание чуда, что-то
еще, глубоко припрятанное. И я гадливо отворачиваюсь.
     Итак,  Очкарик  не   выдержал,   разговорился-таки,   друг   детства.
Возжаждал-таки справедливости. Конечно, зачем молчать, если хозяин  больше
не стоит на пути, если чужая слава так беззащитна! Пока я был жив,  он  не
смел брыкаться,  писатель-неудачник,  вполне  удовлетворялся  редакторским
креслом. Пока я был жив... Предал, и он предал... Да, я  боялся  публичной
огласки, боялся позора. Что тут скрывать? Да, я не мог  навсегда  заткнуть
Очкарику рот, убрав его из этой жизни тем или иным  способом,  потому  что
Бригадир Правды ясно дал понять - если что-нибудь  подобное  случится,  со
мной будет не лучше. Но теперь я свободен. Державший меня  крючок  сорван,
спасибо всем вам...
     Поздно.
     Бывший мой начальник без устали работает языком, косясь  взглядом  на
труп у меня под ногами. Ясно - он уже видит на троне  себя.  Одного  себя,
никого кроме себя.  Сумасшедшая  мечта  захватила  его  рассудок  целиком,
вспенила его старческую кровь. Поразительно,  он  почти  не  изменился,  в
отличие от других участников бреда. Такой же маленький  и  пухлый,  седой,
сохранивший свои знаменитые щеки, которые были видны у него сзади. В  меру
постаревший. Хотя сам он - живая история, ведь еще в грозном 24-м он был в
гуще политических драк, лично организовывал переименование столицы,  затем
участвовал в судебном процессе над убийцами Ленина, где и произнес ставшую
классической  формулу:  "Еврейский  вопрос?  Здесь  нет  вопроса,   только
ответы". Сколько же  ему  лет,  сморчку?  Сколько  вообще  лет  прошло?  И
наконец, наконец:
     - Кто...
     Он сразу перек