разил Аксель.
Фельдмаршал удивленно посмотрел на него:
- Если бы вы состояли при мне, я разжаловал бы вас за беспардонную лесть, -
сказал он
серьезно. - К вашему сведению, я не выполняю приказа фюрера ни по срокам, ни по
результатам. Это - имея перед русскими огромное преимущество в силе! Должен
заметить,
что информация о слабой приверженности русских к своему политическому режиму
оказалась
явно ложной. Кто-то за это ответит... - Розовые, с сеткой прожилок, обвисшие
щеки
фельдмаршала чуть вздрогнули в усмешке: - Не адмирал ли Канарис?
Аксель после благоразумной паузы сказал:
- Еще два года назад я сообщал из Ленинграда, что в случае войны борьба за
этот город
легкой не будет.
- Интересно - почему? - поднял клочковатые брови фельдмаршал.
- Русские, как и все нормальные люди, - патриоты своей страны, а Ленинград
для них
еще и символ истории, - ответил Аксель.
- Странно, что за этот символ они начали бороться еще в районе Шяуляя, -
ворчливо
заметил фон Лееб.
Фельдмаршал, склонив голову к плечу, смотрел на Акселя - поза была
ироническая, а
глаза смотрели требовательно и ожидающе. Он подождал, пока абверовский полковник
ответит, но, не дождавшись, спросил:
- Сколько ваших людей будет действовать в Ленинграде?
- Десять - двенадцать.
- Только-то? - удивился фельдмаршал. - Гальдер обещал мне нечто гораздо
большее.
Мы уже понесли непозволительные потери и обязаны взять этот город малой кровью.
- Он
сделал ударение на слове "малой" и сердито засопел.
- Осмелюсь сообщить вам, господин фельдмаршал, - осторожно начал Аксель. -
Нас,
начинавших дело в Мадриде, было еще меньше. А когда пришел срок действовать,
город был
сбит с ног. Удар наносили, конечно, уже не мы, а созданная нами ныне уже
знаменитая "пятая
колонна".
- Может быть, может быть, - проворчал фельдмаршал и вдруг с новым
оживлением
спросил: - А кто же эти, с которыми вы начнете дело в Ленинграде? Немцы?
- |