Книга "Шутка", Кундера Милан

Краткое описание/вступление:

м с несколькими лицами.
     И лиц становилось все больше. Примерно за месяц до каникул я стал 
сближаться с 
Маркетой (она училась на первом, я на втором курсе), стремясь поразить ее таким

же дурацким 
способом, к какому прибегают двадцатилетние юнцы всех времен: я надевал маску, я

изображал из себя более взрослого (духом и опытом), чем был, я держался 
отстраненно, делая 
вид, что взираю на мир с высоты и что на кожу мою надета еще одна, невидимая и 
пуленепробиваемая. Я полагал (кстати, правильно), что пошучивание - вполне 
доступное 
выражение отстранения, и если я всегда любил пошутить, то с Маркетой шутил 
особенно 
усердно, нарочито и утомительно.
     Но кто все-таки я был на самом деле? Я должен еще раз повторить: я был 
человеком с 
несколькими лицами.
     Я был серьезным, восторженным и убежденным на собраниях, придирчивым и 
язвительным среди самых близких товарищей; я был циничен и судорожно остроумен с

Маркетой; а оставаясь наедине с собой (и думая о Маркете), становился 
беспомощным и 
по-школярски взволнованным.
     Было ли последнее лицо тем истинным?
     Нет. Все эти лица были истинными: не было у меня, как у ханжи, лица 
истинного и лица 
ложного. У меня было несколько лиц, ибо я был молод и не знал сам, кто я и кем 
хочу быть. 
(Однако несоразмерность между всеми теми лицами смущала меня, целиком я не 
сросся ни с 
одним из них и двигался вслед за ними неуклюже и вслепую.)
     Психологический и физиологический механизм любви настолько сложен, что в 
определенную пору жизни молодой человек вынужден сосредоточиться почти 
исключительно 
на его простом постижении, тогда как собственное содержание любви - женщина, 
которую он 
любит, - при этом ускользает от него (подобно тому, как, допустим, молодой 
скрипач не 
сможет достаточно хорошо сосредоточиться на содержании сочинения, пока не 
овладеет 
техникой игры настолько, чтобы во время исполнения вообще не думать о ней). Если

я говорил 
о своей школярс