Книга "[Камень владычества 2.] Стражи утраченной магии", Уэйс Маргарет Хикмен Трэйси

Краткое описание/вступление:

и уважительно опустил на грудь баака.
     - Прости меня, Хранитель, за то, что я взял самое дорогое для тебя. Вместо

него я оставляю тебе 
самое дорогое для меня. Пусть магическая сила этого сапфира оберегает тебя, - 
тихо добавил он. - 
Но единственная магия, которой он наделен, - это ее любовь ко мне и моя любовь к

ней. Прощай, 
Хранитель. Да обретет твой дух покой после твоего долгого и преданного
служения.
     В сиянии доспехов грани сапфира вспыхнули и засверкали. Быть может, то была

опять игра 
воображения, но Густаву почудилось, что баак улыбнулся.
     
    ГЛАВА 3
     
     Вернувшись туда, где он оставил потайной фонарь и заплечный мешок, Густав 
решил 
передохнуть. Он прекрасно сознавал, что в старости тело уже не то и нечего 
корчить из себя 
тридцатилетнего.
     Усевшись поудобнее на полу, Густав открыл мешок и начал выкладывать его 
содержимое. Когда 
мешок опустел, старый рыцарь бережно опустил туда шкатулку с драгоценным 
сокровищем, 
являвшимся душой и сердцем расы людей.
     Этот мешок Густав много лет назад заказал специально для своих поисков. 
Женщина-маг из 
Храма в Новом Виннингэле прекрасно справилась с заказом. Она с вежливым 
вниманием слушала 
объяснения Густава, почему ему нужен именно такой мешок. Вежливое внимание и 
работа обошлись 
ему очень дорого. Чтобы расплатиться за магический мешок, Густаву пришлось 
отдать все свои 
сбережения, а также продать принадлежавший ему небольшой дом в столице. Чтобы 
набрать 
требуемую сумму, он был вынужден даже продать боевого коня. И все это - ради 
туманной мечты.
     Неудивительно, что люди его считали безумцем.
     Откуда им было знать, что без нее этот дом утратил для него всякую 
ценность? Вернее сказать, он 
на каждом шагу ощущал ее присутствие. Она была везде, во всех комнатах, в каждом

уголке. По 
вечерам Густав не мог усесться в свое кресло без того, чтобы не увидеть напротив

ее призрак. Она 
наливала ему вино. Она смеялась над его шут