Книга "Время и место", Трифонов Юрий

Краткое описание/вступление:

 бархатных коротких  штанах,  очков  не
носил, хотя был близорук, в классе сидел за  первой  партой,  указательным
пальцем  часто  оттягивал  кожу  возле  угла  левого  глаза,  отчего  глаз
сощуривался и видел немного лучше, а теперь Антипову было двадцать, он был
студент второго курса, худой, с широкими костлявыми плечами, носил очки  в
некрасивой красно-коричневой оправе, про которую сестра говорила, что  она
"тараканьего цвета", дома ходил в чем попало, в обносках  лыжного  костюма
из ржавой фланели, в стариковских шлепанцах; и когда в десять часов вечера
мать позвонила в квартиру на шестом этаже незнакомого дома - во  время  ее
отсутствия дети переселились из прежней квартиры сюда, на окраину, -  и  с
колотящимся сердцем прислушивалась к шлепающим шагам в  коридоре,  которые
показались шагами старика, испугалась, о старике никто в письмах ничего не
писал, и вдруг дверь, щелкнув замком, отворилась, она увидела в полутемном
коридоре высокую очкастую фигуру мужчины, отшатнулась и ахнула: "Шурка?" -
а Антипов увидел маленькую женщину в ватнике, в  платке,  с  чемоданчиком,
сиротливо обшитым холстом, возле ее ног на полу, секунду глядел на женщину
молча, потом протянул руки и  сказал:  "Мама?"  И  в  их  слабых  вскриках
прозвучал вопросительный тон, но не потому, что не узнали друг друга, хотя
не узнать было немудрено, а потому, что мгновенным порывом было  спросить:
как было то? Как это? И как все за эти восемь лет? И можно ли,  боже  мой,
наконец, в самом-то деле, можно ли верить  глазам,  рукам  и  губам?  Мать
почувствовала, что от сына пахнет табаком,  а  сын  заметил,  что  лицо  и
одежда матери пропитаны паровозной гарью.
   Мать ехала до Москвы шесть суток. Вот об этом она и рассказывала, когда
сели пить чай вместе с сестрой Людмилой  и  Фаиной,  женой  брата  матери,
который лечился в госпитале после тяжелого ранения, а  Фаина  с  маленькой
Леночкой жила с Антиповыми в одной комнате коммунальной квартиры. Конечно,
было бы лучше пи