церкви, в сине-белом "трехпалубнике", по счастливой случайности избежавшем
Божьей кары в
виде алюминиевой обшивки, настигшей всех его соседей. Мой хозяин - старый
венгр-крестьянин, и, чтобы научиться выговаривать его фамилию, мне потребовался
год.
День-деньской он мельтешит во дворе и за те пять лет, что я живу у него, сказал
мне слов
двести пятьдесят. Причем одних и тех же, а особенно часто повторяются два слова:
"Когда
заплатишь?" Старый сквалыга.
Я прошествовал к себе на третий этаж, сбросил с кофейного столика кипу
поджидавших
меня счетов. Поклонницы не караулили меня ни у двери, ни за дверью, зато на
автоответчике
было семь сообщений.
Три оставила Джина-Джакузи, и фоном служили сопение и топот, доносившиеся
из
студии аэробики, где она работает. Понятно - попрыгаешь, взмокнешь, тут и
страсть
всколыхнется.
Одно было от моей сестры Эрин из Сиэтла: "Малыш, у тебя ничего не
стряслось?" Даже
когда у меня будут вставные челюсти и лицо как печеное яблоко, Эрин не
перестанет называть
меня малышом. Еще одно оставил Бубба Роговски, осведомляясь, не хочу ли я
покатать шары
под пиво. Голос был пьяный, и это значило, что сегодня вечером кому-то будет
устроено
кровопускание. Я проигнорировал призыв. Еще кто-то - скорей всего Лорен - обещал
мне
много всяких неприятностей, и в этих обещаниях фигурировали ржавые ножницы и мои
детородные органы. Я начал было вспоминать нашу последнюю встречу, чтобы
сообразить,
заслуживало ли мое поведение столь крайних мер, но тут в комнату вплыл голос
Малкерна, и
мне стало не до Лорен.
- Пат, старина, говорит Стерлинг Малкерн. Я понимаю, ты дома не сидишь, а
зарабатываешь деньги, и это правильно, но не читал ли ты сегодняшнюю "Триб"?
Этот милый
мальчуган Ричи Колган опять вцепился мне в глотку. С него сталось бы обвинить и
твоего отца
- тот, мол, сам устраивал пожары, чтобы потом тушить их. Сущая чума этот Колган.
Вот я и
думаю: не мог бы ты, Пат, встретиться с ним и попросить - п |