авок не делая ничего, что могло бы впоследствии привлечь внимание
ревизора, когда будет проходить плановая проверка. Задача казалась невыполнимой.
Я
уже готов был сдаться. Не проще ли доложить все, как есть, начальству, позволить
Шёйле
возместить недостачу, не объясняя, откуда у нее деньги, а Брент пусть
выкручивается сам.
Едва ли ему грозило что-то серьезное, ведь деньги будут возвращены. Но Шейла и
слышать об этом не желала. Она опасалась, что Брента все равно посадят и я
выкину
деньги зря. Ее дети будут расти с пятном позора, да и на нее будут показывать
пальцем.
Мне нечего было возразить. Скорее всего Брента отпустят, но уверенности у меня
не
было.
Выход нашла Шейла. Однажды вечером мы ехали в машине - это было через день
или два после того, как я объявил ей, что собираюсь сам покрыть растрату, - и
она
неожиданно спросила:
- Речь идет только об учетных карточках, расчетных книжках и кассе? Нас
именно
это волнует?
- Да, только это.
- С карточками и кассой проблем не будет.
- Каким образом?
- Деньги вернутся так же, как и ушли. Только на этот раз вместо фиктивных
снятий я
проведу фиктивные вложения. Общая сумма по кассе сойдется с суммами в учетных
карточках.
- А как быть с расчетными книжками? Послушай, если хотя бы в одной из них
обнаружится несоответствие, хотя бы в одной, даже когда нас здесь уже не будет,
- мы
влипли. Надо, чтобы ни у кого не появилось подозрений, чтобы даже вопрос такой
не
возникал. Мы не сможем закончить, пока не проверим каждую такую книжку. Мы
полагаем, будто знаем, как он помечал фиктивные снятия, но разве у нас может
быть
полная уверенность? А что если он помечал не все снятия? Пока мы не во всем
разобрались, я не стану ничего предпринимать. Одно дело, когда Брент окажется за
решеткой, но совсем другое, когда мы загремим в тюрьму все втроем! Я потеряю
работу и
девять тысяч баксов в придачу. Нет уж!
- Ну хорошо. Займемся книжками.
- Вот именно. Книжки - самое г |