Книга "Самодержец пустыни", Юзефович Леонид

Краткое описание/вступление:

востью в 
собственном ее понимании. Точно так же он слыл нелюдимом и жаловался на 
отсутствие 
интеллигентного общества. Он тоже получил прекрасное воспитание, знал языки, 
читал Данте, 
Гете, Достоевского и Анри Бергсона, хотя все это не мешало ему отдавать 
воспитанниц 
Смольного института на растерзание солдатне и жечь людей живьем. Тип палача-
философа еще 
только входил в жизнь Европы, и современники замирали перед ним в растерянности.

Чтобы 
устранить противоречие, в те годы казавшееся невероятным, одни искренне считали

вымыслом 
чудовищную жестокость барона, другие столь же искренне подвергали сомнению его 
образованность. Первые предпочитали говорить не о садизме, а о "вынужденной 
суровости при 
поддержании дисциплины", вторые, вопреки фактам, называли Унгерна
"дегенератом".
     Приблизительно так же Чекеи рассуждал о его прапрадеде. Он уверен, что этот

образованный и даровитый человек не мог быть пиратом и, следовательно, пострадал

дважды 
- сначала от судебного произвола, затем от фантазии романистов и поэтов. Но ведь

историю с 
фальшивым маяком придумал не граф Штенбок, не французские и немецкие 
беллетристы. Хотя 
на процессе это обвинение не выдвигалось - возможно, по причине его 
недоказуемости, - но 
в памяти эстонских и шведских крестьян побережья "хозяин Даго" так навсегда и 
остался 
человеком, зажигающим на башне обманный огонь. Маяк, древний символ надежды и 
спасения, он обратил в орудие зла, сделал вестником гибели, и в этом дьявольском

перевертыше при желании можно усмотреть знак действительного, а не сочиненного 
сходства 
между прапрадедом и праправнуком.
     
РОБЕРТ И РОМАН: ОТ АВСТРИИ ДО АМУРА
     
     В плену, на одном из допросов, Унгерн, к удивлению тех, кто его допрашивал,

заявил, что 
не считает себя русским патриотом, и своей "родиной" назвал Австрию. 
Действительно, 
родился он не на Даго, как обычно указывается, а в австрийском городе Граце.
     Датой рождения Унгерна считается