что
Красное Облако водит вороньих и волчьих людей из края в край по всей необъятной
юконской низине не ради охоты, а именно ради этих таинственных совещаний вождей.
Только стойбища родственных такаякса-ттынехов обошел Красное Облако и не
совещался с их анкау. Андрей, знавший, что у такаяксов побывал Белый Горностай
во время зимнего своего похода 1843 года, и намеревавшийся расспросить их о
Загоскине, был удивлен и огорчен этим объездом и спросил Красное Облако, почему
тот не захотел встретиться со своими сородичами.
- Такаяксы - люди нашего племени, они тоже ттынехи, а мы зовем их югельнут,
чужие. Они не охотники и не воины, они торгованы. Они отдают своих дочерей в
жены касякам, пьют ерошку и крестятся. Это не наш народ. Это жирные, пьяные
торгованы. Они опозорили свой тотем!
Андрей долго думал над этими словами анкау и пришел к выводу, что Красное
Облако не хочет никаких связей ттынехов с русскими. Что ж, пожалуй, он прав,
умный правитель маленького народца!..
Так шли дни суровой, тяжелой и неприглядной индейской жизни. Вместе с
индейскими охотниками Андрей уходил далеко от стойбищ налегке, без нарты и
палатки. Даже в жестокие морозы, когда от дыхания на бровях и ресницах нарастал
лед и надо было срывать его, чтобы видеть, он, боясь насмешек индейцев, спал,
как и они, без палатки, кутаясь в меховое одеяло. Он просыпался среди ночи от
холода и с удивлением смотрел на спящих индейцев. На лица их падал" снег и
тотчас таял от жара густой и пылкой крови. А застигнутые на охоте бураном,
ттынехи вырубали пальмами середину большого куста, оставленные же по кругу ветви
связывали вершинами. Забравшись в такой "шалаш" ползком, индейцы ложились там
вповалку и лежали до конца бурана, раз в сутки набивая рот пеммиканом.
Выносливость, неприхотливость и трудолюбие индейцев восхищали русского, но
он возмутился, когда при первой же перекочевке Красное Облако снял со спины
Андрея тяжелый мешок и отдал его одной из сво |