на то время стареющий в одиночестве шаман. И так как
сопровождение уже было занято этапированием ранее разоблаченных вредителей,
Николаев
решил доставить пожилого служителя культа в город самостоятельно. Но ему не
повезло:
разыгралась пурга, и чуть ли не целую неделю Николаев и шаман жили вдвоем, бок о
бок. А
потом шаман умер, нагло обманув ожидания рабоче-крестьянского правосудия, и
Николаеву
пришлось возвращаться в город несолоно хлебавши. Тогда всё и началось.
Уже через неделю после прибытия Николаев неожиданно и вполне открыто заявил
начальнику местного отделения НКВД, что тот - умело скрывающийся от народного
мщения
вредитель и не пройдет и полугода, как его тоже разоблачат. Причем он был так в
этом уверен,
что, опережая события, послал соответствующий рапорт наверх.
Понятно, что первым делом замели его самого. Спустили в подвал, провели
дознание, но
вместо того, чтобы каяться, Николаев начал глаза в глаза называть своим палачам
даты и даже
часы их смерти. Он указывал даже имена и фамилии сослуживцев, обреченных в
будущем
ломать ребра тем, кто сейчас ломает ребра ему самому.
Время было непростое, и можно утверждать, что перепугались его коллеги
страшно.
Быстро собрали "тройку", быстро приговорили и быстро отправили зарвавшегося
туземца на
лесоповал, откуда Николаев, нимало не колеблясь, так же быстро сбежал, поскольку
удержать
таежного человека внутри условного "периметра" вырубки, когда тайга - вот она,
не легче,
чем дикого гуся среди вышедших на прогулку пугливых домашних кур.
А через неделю Николаев снова объявился в городе, теперь уже с шаманским
бубном в
руках, заглянул домой и пошел по всем своим знакомым, вкратце предсказывая им
судьбы и
предупреждая о надвигающейся большой войне, смерти Отца народов и неизбежном
падении
режима. Понятно, что его довольно быстро взяли и теперь уже приговорили к высшей
мере -
статья была "расстрельной"...
Но он снова бежал. Бог знает, что Николаев наговори |