Книга "Девятый том", Петрушевская Людмила

Краткое описание/вступление:

не, там, за столом, рождается и катится дальше та волна, 
которая затем вызовет сдвиги континентов и может породить массовые
кровопролития?
     Возможно, театральная привычка к свету рампы, софитов, к ярким скатертям и

бутафорским орденским колодкам, к подведенным глазам, к ковровым дорожкам, к
немятым 
вечно розовым букетам и строгим темным костюмам нас подвела?
     В прозе привычны другие вещи. Прозаики дружною толпою уже подвинули нас к 
сознанию, что жизнь - частная жизнь - есть предмет литературы и искусства.
Любовь и 
страдания также. Рождение и смерть также. Беда и небольшие радости -
опять-таки.
     Правда, до нынешних времен это больше касается описания жизни деревни или 
отдаленных кишлаков. В городе пока что проза видит маловато простых людей.
Деревенские 
старухи, каждая из которых имеет свой дом, пусть даже и в заброшенной деревне, -
она как 
королева и практически независима, пока не приходит край. Деревенская старуха
говорит 
красиво и живет, ни от кого не завися, не то что старухи сородские, которые днем
ютятся по 
скамейкам, говорят забывчиво и бестолково, но зато бывают швыряемы в автобусе,
когда вдруг 
двинут в поликлинику за сочувствием своим болестям.
     Пусть отвалится четвертая стена, наконец, пусть в свете рампы возникнут
пока еще 
пугающая фигура городской старухи в дочернем пальто макси, грузчика из магазина,

играющего в синем халате на морозе в футбол с ребятишками, затем инженера из
НИИ, отца и 
сына, при полном отсутствии присутствия духа...
     Прекрасное есть жизнь.
     
     (не опубликовано)  
     вторая половина 1980-х гг. 
     
Театральные мечты
     
     Театральные мечты!
     К примеру, есть очень хороший спектакль (текст великолепный, актеры
блестящие, и 
солисты, и весь ансамбль, а режиссура просто праздник). Есть такой спектакль,
"Ревизор", 
режиссер Марк Захаров, играют студенты ГИТИСа. Вот такой коллектив заключает
договор на 
аренду подвала (скульптурной мастерской, танцверанды, сп