к даже малой
толики денег
на лишние чулки или трусишки.
Всем друзьям и знакомым, хотя их и немного, потому что она от них давно и
насовсем
отгородилась, оберегая ребенка от постороннего влияния, мать усердно
втолковывает, что она
произвела на свет гениальное дитя. "Я все отчетливее это понимаю", - доносится
из ее
раскрытого клюва. Эрика гениальна в том, что касается обращения с фортепьяно: ее
просто еще
толком не заметили, а то бы Эрика давным-давно, подобно стремительной комете,
вознеслась
высоко над горами. Рождение младенца Иисуса по сравнению с этим гроша ломаного
не стоит.
Соседи согласно кивают. Да-да, им нравится слушать, как девочка музицирует.
Как будто
по радио играют, и ни гроша платить не надо. Стоит только открыть окна и двери,
как звуки
влетают внутрь и проникают во все углы и закоулки, словно отравляющий газ.
Соседи,
негодующие из-за шума, производимого Эрикой, подстерегают ее на каждом углу,
заклиная
дать им покой. Мать убеждает Эрику, что все в доме в полном восторге от ее
выдающихся
артистических способностей. Эрику, словно густой плевок, несет на себе жидкий
ручеек
материнского восхищения. И она удивляется, когда слышит соседские жалобы. Мать
ей о
жалобах никогда не говорила!
С годами дочь превосходит мать в мастерстве смотреть на людей свысока.
"Мама, какое
нам дело до этих дилетантов, их суждения грубы, их восприятие незрело, в моей
профессии
имеют вес лишь специалисты". Мать возражает:
- Не гнушайся похвальным словом простых людей, способных слушать музыку
сердцем
и умеющих радоваться ей больше, чем все эти изнеженные, избалованные и
заносчивые
знатоки!
Сама мать в музыке ничего не понимает, однако упорно напяливает на ребенка
музыкальную сбрую. Мать и дитя ведут друг с другом честный и ожесточенно-
мстительный
поединок, ведь дочери вскоре становится ясно, что в музыке она переросла мать.
Мать
поклоняется ребенку как идолу, требуя одной |