ирая, повторять буду
твое имя!
И пылкий незнакомец снова страстно поцеловал Надежду Сергеевну.
Та чувствовала себя очень неловко и даже пыталась сказать юноше, что он,
наверное, обознался. Что никакая она не
Ясмина, не его жемчужина, а Надежда Сергеевна Мурик, которая, между прочим,
замужем, и приключений на свою зад... то
есть, голову, отнюдь не ищет.
- Моя звезда! Единственная луна на небосклоне моей жизни! Я продал свой
бедный дом, свой звонкоголосый дутар, я
продал бы и душу шайтану, если бы это понадобилось - только бы добраться до
тебя, только бы коснуться твоего тела и
умереть!
Юноша обнял мадам Мурик и положил свою голову ей на грудь.
Надежда Сергеевна подумала, что сейчас самое время сказать ему, что он, по
всей видимости, ошибся, но почему-то
медлила. Ей стало даже жалко, что она не его Ясмина. Под эти мысли, она как-то
машинально погладила юношу но голове и
поцеловала в лоб.
- О, моя любовь! Уста твои слаще горного меда! Твое дыхание - свежесть
утренней зари! - с этими словами
юноша стиснул грудь мадам Мурик и поцеловал в третий раз с такой страстью, что
она чуть было не лишилась чувств.
Надежда Сергеевна вдохнула, чтобы решительно сообщить молодому человеку о
его ошибке, но вместо фразы у нее
вырвался только протяжный, полный томления вздох. Конечно, где-то на задворках
ее сознания засели мысли, что юноша
должен быть совершенно близоруким, чтобы ошибиться женщиной, да еще и на таком
интимном расстоянии.
- Когда я увидел тебя ;на балконе дворца, то не смог отвести глаз! И
знаешь, когда стражники гнались за мной, чтобы
отрубить мне голову, я не боялся смерти. Потому что увидел тебя еще раз! По
твоим глазам я понял, что ты несчастна с
Мерхадрахом...
- Но... - Надежда Сергеевна решила, что настало время все-таки выяснить,
что происходит, и где она находится, но
тут paздался оглушительный грохот.
- Ясмина! Отвори немедленно! Ясмина! Лома |