й из жен великого султана Селима. В этих глазах
была некая отрешенность, но горе тому, кто поверил бы, что Халид-бек - человек
не от мира сего.
Неоднократно он доказывал обратное всем врагам своим на море и на суше, а
густые черные как смоль волосы, словно
грива ниспадающие на плечи, и особенно глубокий неровный шрам на правой щеке -
от виска до верхней губы,
искажающий правильные черты лица его, - все это создавало вокруг него зловещую
ауру и могло внушить страх кому
угодно.
Будучи всегда настороже, готовый к любым неожиданностям, Халид чувствовал
себя неуютно, когда облачался в платье,
излюбленное его соотечественниками. Пышные парчовые халаты он хранил в сундуках
в своем дворце в Стамбуле, а вне
столицы предпочитал одеваться легче и свободнее.
Сейчас на нем были белые шаровары, заправленные в сапожки из телячьей кожи,
белоснежная рубашка с открытым
воротом и широкими рукавами, собранными на запястьях. К поясу он прикрепил
кинжал в ножнах, богато украшенных
драгоценными камнями.
- Мерхаба! - услышал он знакомый голос. - Здравствуй!
Халид обернулся. Малик и Рашид приблизились. Давние друзья обменялись
радостными приветствиями, а затем прошли
в шатер.
Рашид и несколько человек из охраны принца задержались у входа, а хозяин
провел гостя в свои личные покои,
отгороженные от остального пространства шатра ковровыми занавесями. Там они
удобно расположились возле низенького
столика на подушках, разбросанных в кажущемся беспорядке на устланном ковром
полу.
Слуга внес поднос с ужином. От блюд исходил пряный аромат. Тут было и мясо
ягненка, зажаренного на углях, и
аппетитный кебаб, обернутый в виноградные листья и так запеченный, и
благоухающий рис, и сладкие перцы - зеленые и
красные, - и разная рыба, и крохотные маринованные огурчики и разнообразные
фрукты. Заставив блюдами весь столик,
слуга водрузил посреди всего этого изобилия сосуд с розовой водой, согнулся в
поклоне и, пятясь, безмолвно удалился.
Озорно подми |