|  заботливом мужчине. Девочка, возможно, из 
преисподней, но тем не менее...
   - Вы ошибаетесь, - перебила Ева.
   - Нет. Ваша одежда выдает вас.
   - Моя одежда? - Она вдруг поняла, что под одеялом на ней ничего нет.
   - Кейс и деловой костюм создают ложное впечатление. Как только я их убрал,
что я обнаружил? Самое женственное 
белье, которое когда-либо видел. Это не только секрет полишинеля, это секрет
Евы.
   - Безумец.
   Клинт почесал в затылке.
   - У меня поехала крыша с тех пор, как мой отец...
   - Сбил из пистолета яблоко с вашей головы, - закончила она.
   Внезапно она захохотала. Клинт тоже засмеялся.
   - Мне нравится, как вы смеетесь, - сказал он. - Вам это идет. Вам следует
распускать волосы и почаще радоваться.
     Радоваться? Не говорите глупостей. У меня так давно не было радостей, что я
забыла, как это делается.
   - Я мог бы вас научить.
   Она потупилась. Клинт почувствовал дьявольское искушение.
   - В моем положении это было бы уже слишком. Я и так заставила вас работать
всю ночь напролет.
   - Я мог бы научить вас и другим... положениям.
   Она вздернула подбородок. Зеленые глаза встретились с синими.
   - Держу пари, что могли бы.
   Клинт боролся с желанием заключить ее в объятия. Его потребность попробовать
ее на вкус была столь велика, что он 
должен был отодвинуться от нее. Он не мог заняться с ней любовью прямо сейчас -
это бы означало воспользоваться ее 
беспомощностью. Когда он займется с ней любовью - а он знал, что займется, - то
хотел, чтобы она была в состоянии дать 
ему не меньше удовольствия, чем получит.
   - Мне нужно что-нибудь надеть. - Она посмотрела на кучу красного тряпья на
камине. Тряпье когда-то было костюмом 
от Альфреда Санга.
   - Я поищу что-нибудь, - предложил Клинт.
    В тот момент, когда он исчез наверху, она натянула на себя бюстгальтер и
короткую атласную нижнюю юбку, засунула 
колготки под красные тряпки и снова закуталась в одеяло.
   - Боюсь, что улов невелик. - Клинт показал |