и дрожал от страсти, - откуда он может знать о желаниях старой девы?
- Откуда вам знать, чего я хочу? - Слова с трудом слетали с ее языка. - Почему
вы один
понимаете, насколько непреодолимо желание, чтобы к тебе прикасались, что женщина
даже готова за
это платить?
Глаза Майкла затуманили чувства, о которых Энн не могла даже подозревать.
- У каждого есть свои желания.
- Даже у вас?
Он не отвернулся.
-Да.
- И вы когда-нибудь платили за них?
Шрамы на правой щеке напряглись.
-Да.
- Но зачем? - хрипло выкрикнула Энн. Глаза Майкла потемнели, но одновременно в
них вспыхнул
огонь.
- Вот за этим. - И он провел ладонью по ее каменно-твердому, заострившемуся
соску.
У Энн все сжалось в груди, и она судорожно выдохнула, когда он наклонился и
взял ее сосок в рот. В
груди разлился и побежал по спине раскаленный металл.
Руки? Что делать с руками? А с пальцами? Запустить в его волосы, как он сам
недавно это делал?
Притянуть его голову к груди, чтобы он полнее вобрал се сосок в рот?
Беспорядочные мысли нарушило прикосновение грубой от шрамов кожи. Рука
проникла в панталоны
и коснулась губ, до которых раньше, кроме нее, никто не дотрагивался. Это
прикосновение заставило ее
тело содрогнуться.
Он уже в ней или только касается заветного места? Ноги Энн невольно
раздвинулись, предоставляя
мужчине свободу действий. Энн напряглась и ждала... ждала...
И вот это произошло: женщина ощутила влажный, горячий, шероховатый палец. Она
судорожно
обхватила голову Майкла, шея ее изогнулась в безмолвной конвульсии наслаждения.
Оргазм совпал с
чмокающим звуком, и Энн смутно поняла, что Майкл освободил ее сосок. Прохладный
воздух после
жара его рта показался ледяным. Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом.
- Ты не кричала.
Энн пыталась восстановить дыхание.
- Это... недостойно.
Особенно если ты старая дева!
- Я говорил тебе, шери, это страсть, а не роман. В моей постели нет места
приличиям. Я бы все
равно и |