мой боли,
натыкаюсь на грустный и нестерпимо ласковый женский взгляд, постепенно
наливающийся
огнем и голодом. Огромный стол, заваленный книгами и смутно знакомыми
безделушками,
яркий свет режет глаза. Блеск металла, жар огня и прохлада ветра поют мне сотней
голосов,
постепенно вытесняемые предсмертным хрипом. Кто-то шарит в пространстве,
протягивая ко
мне бесплотные руки, и, чувствуя на шее стягивающуюся удавку, я понимаю, что еще
немного - и боль и ненависть вытеснят из моей души все светлое, что еще в ней
осталось. И
тут, оттеснив в сторону сплав муки и наслаждения, меня пронзила весьма необычная
в
данной ситуации мысль: а какого черта я здесь делаю? И кто, собственно, я такой?
Не говоря
уже о том, что я даже не могу вспомнить свое имя. Это замкнуло круг, черный шар
забвения,
натужно застонав, лопнул, разбрызгивая остатки галлюцинаций, и наконец, поглотил
меня
полностью.
Первое, что я увидел в реальном мире, была чья-то рука, тыкающая мне под
нос клочок
не слишком чистой, отвратительно воняющей тряпки. Отмахнувшись от мерзостного
запаха,
я угодил по плечу человеку женского пола, владелице настырной конечности.
Девушка, на
голове которой пылало пламя, вид имела озабоченный и не обращала на огонь
никакого
внимания. Перепугавшись за нее, я заорал как бешеный, за что без лишних
разговоров
получил по физиономии. Удар у незнакомки поставлен был неплохо - щеку словно
обожгло, но боль помогла прийти в себя. Реальность перестала расплываться,
взгляд
сфокусировался, и я сообразил, что принял за пламя всего лишь необычный цвет
волос.
Приподнявшись на локтях и оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь на заросшей
лесной
дороге, сейчас день и никакой черноты в округе не наблюдается. Звон в голове
унялся, но
одна проблема по-прежнему требовала решения. Пошарив вокруг, я нащупал важную
вещь и,
не задумываясь, сунул ее в карман. Но что-то продолжало приближаться, в воздухе
отчетливо
запахло мускусом.
- Надо уходить, - прох |