Книги в электронном виде

Фрэнсис Дик / Перелом

сержанта отсутствующим взглядом и спросил, нет ли у него с собой адреса и фамилии велосипедиста. После совсем недолгих колебаний он перелистнул страницу-другую своего блокнота и прочитал данные. Маргарет записала. - А молодой женщины? Он вновь принялся листать блокнот, затем осведомился, позволено ли ему будет снять свидетельские показания с мисс Крэйг, и, когда я ответил: "Естественно, сержант", прошел в манеж. Этти окинула его с ног до головы оценивающим взглядом, после чего с каменным лицом стала отвечать на вопросы. Я оставил их разбираться и вернулся в контору, желая закончить текущие дела и просмотреть документы вместе с Маргарет, которая предпочитала работать без перерыва на обед и уходить ровно в три часа, чтобы успеть забрать детей из ш

Фрэнсис Дик / Риск

об угрозе смерти, но в конце концов отверг подобное предположение. Если бы меня схватили, чтобы убить, это давно бы сделали. Каюту готовили для живого пленника, а не для потенциального трупа. Как только судно вышло в открытое море, ничего не стоило выбросить меня за борт с грузом на ногах - и дело с концом. Так что я еще поживу, если повезет. Я смог придумать единственную причину, которая тоже представлялась фантастической, но имела хоть какой-то смысл: меня похитили из мести. Большая часть человечества относится к аудиторам как к педантичным сухарям, которые уныло корпят над столбиками утомительных цифр, но мошенники считают их смертельными врагами. Я внес свою лепту в раскрытие жульнических махинаций. Я лишил работы дюжину людей, натравил налоговую

Петухов Юрий / Сатанинское зелье

ероятно толстые и короткие ноги, заросшие густейшей рыжей шерстью. - Развяжи! - повторил Сергей. И тут же понял, что не сто- ит просить, не поможет. - У-у-у! - завыл дикарь на одной ноте. И принялся накола- чивать в большой серый бубен, обшитый кругляшками-бусинами. Сергей дернулся еще раз, напрягая все тело. Но ничего не вышло. Он мог лишь немного приподнимать голову - до тех пор, пока колышки не упирались в уши, не причиняли острую боль. И все! Но он разглядел, что лежит совершенно голым, что с него содрали все. И это было настолько неприятно, что если бы да- ли на выбор возможность или освободиться, или прикрыть наго- ту, Сергей наверняка выбрал бы второе. Верзила-дикарь кончил выть и стучать. Нагнулся. И на грудь Сергею полетел маленький красненький угол

Логинов Святослав / Колодезь

ение "Домострой", что крепко заповедует домашних ничем железным либо же деревянным отнюдь не бить, а, по вине смотря, постегать вежливенько плёткою. Игнат ухватил тележный шкворень из морёного дуба и в сердцах обломил сыну плечо. Потом сам жалел: не дело работника портить. Хорошо ещё, не отсохла рука, токмо покривилась малость. Зато в миру забылось старое обидное прозвище, стал Семён Косорук. Поднявшись, Семён уже о монашестве не заговаривал - покорился. И с женой обвыкся, не устоял. Слаб человек с естеством бороться, а сладкий грех привязчив. С вечера томно, и в чистоте себя блюсти мочи нет. А как отлепишься от жаркого женского тела, так хоть волком вой. Бывало, Семён сдержаться не мог, совал кулаком в рёбра: - Чтоб ты сдохла, постылая! Фроська плачет молча, не смея в

Ильин Иван / Кризис безбожия

ственной целесообразностью и органичностью. Она стремится соединить в хозяйстве расчетливый инстинкт с сердечной добротой, умерить жадность любовью, исцелить скупость щедростью, связать хозяйствующих людей -- no-Божьи, совестью, солидарностью, состраданием, взаимопомощью. Было время, когда многим казалось, что современный социализм, а может быть, и коммунизм, призваны оправдать и осуществить все это лучше, чем это удалось доселе христианскому обществу. Ныне, после того, как безбожие развернуло свою жизненную программу и свой способ строительства, все начали понимать, насколько вредны и бесперспективны были эти надежды. Не носящий Бога в своем сердце и не видящий божественного начала в своих ближних может создавать только механическое общество и механическое хозяйство. Безбожн

Семенова Мария / Два короля

язал бочонок, чтобы не потерять. И неуклюже, боком сполз с прибрежного камня. Стылая вода приняла его, и он сказал: - Немного похолоднее, чем в бане. Сильно оттолкнулся здоровой ногой и молча поплыл туда, где вспыхивал далёкий костёр. Некоторое время Арни ещё различал светлое пятно - козью шкуру, потом и оно растворилось в ночи. Тут только Арни понял, что всё кончилось. Он вскочил на ноги, прижал ладони ко рту и закричал изо всех сил: - Сван!.. Сван Рыжий!.. Море не отозвалось. Зато сверху, со скал, внезапно послышался лай. Лай катился по отвесной стене Арнарбрекки, ударялся о воду и метался между камнями, как живое существо. Это Свасуд впервые в жизни залаял от тоски и страха за хозяина. Арни вложил пальцы в рот и свистнул,

Семенова Мария / Лебединая дорога

льчишка приглянулся и ей. Как знать, удастся ли ещё один такой, если Халльгрим возьмёт себе законную жену? Отчего бы действительно не назвать его внуком? - А поди-ка сюда, - велел хёвдинг, когда хохот наконец утих. - Сын, говоришь? Видга бестрепетно приблизился к хозяйскому месту. Нет, он не обманывал. Достаточно было посмотреть один раз, чтобы признать и дух, и живую кровь Виглафссона. - Я всё время ждал, чтобы ты приехал за мной,- сказал Видга укоризненно. - На боевом корабле! Почему ты так долго не приезжал? О своей прежней жизни Видга рассказывал без утайки - и в том числе о приезжавших к матери сватах. Ни ему, ни Халльгриму в Бергторовом Дворе делать было больше нечего. И всё-таки сын Ворона посетил однажды остров Сольске

Руми Джалаладдин / Стихи; Книга двустиший (Китаб ал-маснави)

да миру сияет багряная. Но не выше ль семи тех небес - Эмпирей? И над ним знаю вышние страны я! Но зачем эмпирей нам? Цель наша - Земля Единения благоуханная. Эту сказку оставь. И не спрашивай нас: Наша сказка лежит бездыханная. Пусть лишь Салах-эд-Дином воспета краса Царя всех Царей первозданная. x x x Любовь -это к небу стремящийся ток, Что сотни покровов прорвал и совлек. В начале дороги - от жизни уход, В конце - шаг, не знавший, где след его лег. Не видя, приемлет любовь этот мир, И взор ее - самому тленью далек. "О сердце,- вскричал я,- блаженно пребудь, Что в любящих ты проникаешь чертог, Что смотришь сверх грани, доступной для глаз, В извилинах скрытый находишь поток. Душа, кто вдохнул в тебя этот порыв? Кто в сердце родил трепетанье тревог? О птица! Сво

Вейнбаум Стенли /

Уайлдер Черри /

Уальд Оскар /

Уайлдер Торнтон /