щеку.
- Азия, - прошептала она, - Азия для меня сплошная тайна.
- У меня совсем другие корни. Никакой тайны. Мой отец был дипломат. Я рос в
Лондоне, а затем в Бирме.
Мириам помнила времена, когда Британия правила в Бирме, выращивая на
огромных плантациях опиумный мак. Можно было утром выйти на огромное маковое
поле - пожевать семена и полакомиться сборщиками урожая. А вечером - партия в
бильярд в обществе британцев, вырядившихся в белые костюмы и пробковые шлемы.
Иногда удавалось даже прихватить одного из них, потому что в то время в Бирме
еще
водились тигры, и труп вовсе не обязательно было прятать, достаточно оставить
где-
нибудь растерзанное должным образом тело. Сладкие воспоминания...
Мириам по диагонали пересекла огромный холл "Королевской орхидеи",
направляясь к стойке.
- Мне нужен люкс. - Она протянула свою кредитку... вернее, не свою, а Мари
Толман. Служащая, быстро проверив данные, вручила ей гостиничную визитку,
служившую ключом, а затем перевела взгляд на следующего клиента.
Пора вплотную заняться своей жертвой. К такому типу мужчин требовался более
тонкий подход, и Мириам уже почти смирилась с мыслью, что охота на этот раз
может
оказаться не вполне удачной. Хотя, если ее ждет провал, она просто сойдет с ума,
а
длинное путешествие в Париж будет больше напоминать дорогу в ад.
Мириам изобразила самую сладкую и невинную улыбку, на какую только была
способна. Мужчина покосился на визитку в ее руке.
- Двадцать пять ноль семь, - запинаясь, произнес он.
Когда они оказались в лифте вдвоем, мужчина наконец улыбнулся ей. Но запах,
выдававший его страх, нисколько не изменился. Мириам поцеловала его в лоб - а
скоро она иссушит это тело до последней капельки!
- Сколько я, по-вашему, стою?
- Сколько вы хотите?
- Тысячу долларов.
Глаза его округлились, и он невольно сделал шаг назад. Лифт остановился на
двадцать пятом этаже, дверцы плавно поехали в стороны.
- Двести, |