Скажи им, что я жена Красса, - бросила она конюху.
Ложь, но она заставит их колебаться. Римский солдат никогда не станет
вмешиваться в дела жены одного из консулов. Резко дернув поводья, она пустила
лошадь вскачь. Она позволит нестись ей галопом до самого Рима; к этому времени
Витрикс наверняка только и мечтала, как бы поскорей вернуться в свое стойло. А
что
до ее шести рабов, так они могут и не спешить. Пусть поговорят с солдатами - уж
они-то смогут убедить их в своей невиновности; они - египтяне, искушенные в
словесных сражениях, а солдаты - простые парни из Лация .
Мужчина кричал от боли, когда колесницу встряхивало на ухабах, и Мириам
кричала вместе с ним. Он был для нее такой невероятной находкой, что одна только
мысль о возможности потерять его приводила ее в отчаяние.
Она объехала полмира в поисках такого мужчины, как этот, - мужчины, который
цеплялся бы за жизнь всеми силами души.
У Храма Марса она свернула с Аппиевой дороги на разбитую ухабистую колею,
которой обычно пользовались возчики. Не было смысла возвращаться через Капенские
ворота - это могло возбудить подозрения стражников. Она объехала Храм, держась
поближе к городской стене. Жалкие хибары ютились в тени стены, и воздух,
казалось,
был насквозь пропитан зловонием, поднимавшимся от сточных вод, которые стекали в
колею, - грязь, нечистоты, полуразложившиеся трупы. Десятки людей всевозможных
рас и народов встречались по обеим сторонам колеи: бродяги, переселенцы, которые
шли сюда, не зная, что надеяться им не на что. Для них Рим был закрыт. Лишь
гражданам Рима, рабам и вольноотпущенникам закон давал право на вход в город.
Какая-то женщина бросилась к колеснице, потрясая палкой. Мириам показала ей
короткий меч, и та сникла. Люди эти большей частью были крайне слабы, обессилены
голодом и болезнями - и не смогли бы справиться с ней, не говоря уже о том,
чтобы
остановить лошадь.
У Невиевых ворот проезд был забит телегами и повозкам |