полагал Дюк. Он наивно думал, что годы,
проведенные в тюрьме, сделают его в глазах сограждан честным человеком. Но во
время прогулки по городу он понял, что общество, водворяя преступника в тюрьму,
вовсе не требует от него раскаяния и перерождения, а просто ставит на нем
несмываемое клеймо изгоя, которое вею жизнь будет отличать его от массы
законопослушных граждан. Правда, своим появлением он произвел невиданную
сенсацию. Еще бы, обратить в бегство врагов, не позволив им совершить даже
угрожающего жеста в свою сторону! Но это еще не победа над врагом.
Он остановился перед кузницей, которую держал Бад Спрингер, и вошел в двери. В
помещении моментально наступило непонятное смятение. С противоположной стороны
кузни распахнулась дверь, и какая-то фигура, скрытая дымом горна, растаяла,
словно тень. Трое подручных Бада замерли с инструментом в руках, явно чего-то
выжидая и с любопытством рассматривая пришельца.
- Бад здесь? - коротко спросил Дюк.
Ответа не последовало; ничего, кроме выпученных глаз, торжественно уставившихся
на него; никто из них даже рта не раскрыл. Если уж до такого приема дошло,
значит, дела обстоят совсем плохо. И Дюк опять отправился вдоль по улице с
кривой ухмылкой на губах и с глубокой раной в душе. Все они отвернулись от него,
все как один, и можно себе представить, что произошло бы, если бы взглядом можно
было убивать...
Он шел без оглядки вперед, куда его несли ноги, пока неожиданно, без каких-либо
причин, не остановился как вкопанный. Бессознательно, сам того не желая, он
свернул с Главной улицы, вступил в один из переулков и оказался перед домом, где
обитало семейство Мэррей. Миссис Диккин перед ним замерла с лейкой в руках,
склонившись над своим цветочным горшком, искоса поглядывая на него и со страхом
ожидая, что выкинет этот бандит. В окне кухни так же испуганно замерла и миссис
Сет Мэрфи. Что делать? Неужели отступить, после того как протопал по всей
Главной улице? Он повернулся к жилищу М |