- Чипс указал большим пальцем на неподвижную девушку.
- Не. - У Стэпа пересохло во рту, желудок сжался в комок. - Че-то мне. Чипс,
не в жилу.
- Ну, как знаешь. - Верзила отвернулся. Утолив похоть, он словно забыл о
существовании девушки. - Аида, позырим, че там снаружи.
Они вышли из шатра. Ярмарка напоминала поле боя: афишные щиты пробиты во
многих местах, некоторые и вовсе повалены. Кто-то из обслуги остановил
"американские горы" и вальсирующую карусель - пожалуй, напрасно, так как это
облегчило вандалам работу. Им уже не приходилось держаться одной рукой, сбивая
деревянные украшения. Старая пластинка играла как ни в чем не бывало, ненадолго
затихая на паузах.
Чипс заметил поблизости несколько Гладиаторов, остальные под натиском
численно превосходящего противника отступили на Променад, а некоторые убежали к
самому морю. На ярмарке остались только лежачие; всякий раз, когда кто-нибудь из
них подавал признаки жизни, его зверски били.
Но теперь в сражение вступила третья сила - более сотни полицейских в
касках,
со щитами и дубинками. Уже ничто не напоминало хаотическое побоище, четкой
организацией веяло от штурмового отряда, развернувшегося "веером" и взявшего
противника "в клещи".
- А-а, мать твою! - Жирный Чипс заробел, что при виде полиции с ним
случалось нечасто. - Давай-ка рвать когти, Стэп.
Не возразив ни слова, Стэп затопал за своим атаманом по аллее изувеченных
афиш. В таких ситуациях действовало правило "каждый сам за себя", и Чипса не
очень
волновала судьба многих его соратников, которых орден, похоже, завтра
недосчитается. "Интересно, - думал Стэп на бегу, - что он чувствует? Впрочем,
ему,
видно, начхать, сколько наших упекут в каталажку, скольким переломают ребра, -
лишь бы самому уйти без единой царапины. А может, такие переделки нужны, чтобы
очищать орден? Известно ведь, что слабые духом или телом первыми гибнут в
бою..."
Деревянный куб театра Панча и Джуди лежал на боку. Кук |