Книга "Зеленая кровь", Яровой Юрий

Краткое описание/вступление:

    с
усталости,  видать,  сам на себя посмотрел критически и говорит  мне:  "Один
испытатель - сорок спасателей".  Сорок  не  сорок,    но  своих  медиков  он
заставляет дежурить у гермокамеры круглосуточно - нам, технарям, не доверяет
даже контроль телеметрии.  Видели в зале диван?  Это для ночных дежурств - я
самолично поставил. Ох,  как он взвился на дыбы!  - Опять смех,  от которого
трясутся даже стены гермокамеры.  - На  меня  с  кулаками:  "Ночью  дежурные
должны сидеть у пульта,  а не отдыхать на диване!" А что им,  всей  бригаде,
всем сидеть у пульта? Не верит технике, и только. Сердечник!
   Отсмеявшись, Боданцев принял серьезный вид. Озабоченный.
   - У вас вопросы ко мне есть?  Михаил присел с ним  рядом,    на  кушетку.
Кушетка заскрипела - на двух явно не рассчитана.
   - А кто был первым?
   - Первым? - Боданцев наморщил лоб. - Не помню, много было. А ты, Саша, не
помнишь?
   Я пожал плечами.  В самом деле,  кто  был  первым?    Камера  тогда  была
маленькой - в два раза  меньше  этой.    Кто  же  перешагнул  порог  первым?
Перешагнул,  вдохнул пахнущий свежескошенным сеном воздух...    Такой  запах
воздуху придает хлорелла - сама немного газит.
   - Не помню. Можно посмотреть по "Историям болезни".
   - Если ко мне вопросов нет... График, что поделаешь. Ушел.
   - Ты мне хотел рассказать про симбиоз, - напомнил Михаил.
   - А... Разве?
   В памяти вдруг всплыли полузабытые  строки  из  стихотворения  Дмитриева;
стихи мы напечатали в стенгазете, посвященной двухмесячному эксперименту:

   Запирали их в сурдокамерах,
   В бесконечности немоты,
   Не железных людей, не каменных,
   А таких же, как я и ты...

   Мелодрама,  конечно,  но в общем-то верно.  Кушетка,  столик,   крошечная
кухня, две полки - с посудой и книгами, бортовой журнал, эспандеры...  Вот и
все. Час, второй,  третий...  "Как самочувствие?" - спрашивает дежурный врач
по связи. "Нормальное".
   А капнограф,    анализатор  концентрации  углекислого  газ