если у него кругом шпионы? - спросила Марина, когда
они отправились дальше.
- Это верно, ваша милость, кругом, - согласился Брус. - Не найдете такой
дыры, где бы
их не было. Но и то сказать, как еще узнаешь, верит народ, что ты Бескорыстный,
или нет? А
так посылаешь шпиона потолкаться на рынке, он тебе и докладывает: так точно,
мол, все, как
один, верят, весь народ только и мечтает положить жизнь во славу Бескорыстного
Вождя...
- А если кто-нибудь не мечтает? - настаивала Марина.
- Ну, про этих Бескорыстному не докладывают, зачем такого человека
огорчать? На то
есть начальник Единодушного Одобрения.
- Какой начальник? - переспросил Ростик.
- Единодушного Одобрения. Когда-то все и правда были за Бескорыстного, и он
даже
слыл защитником слабых и угнетенных. У него тогда друзей было много, и они всю
страну
освободили от загорных борзаков, которые тут хозяйничали.
И Серебрилл - меч этот... Бескорыстный с ним не расставался. Бывало, как в
битве или
стычке какой - все равно, сверкнет только лезвие голубое, самосветное - - сейчас
враги
разбегаются. Потому что против Серебрилла воевать сумасшедший разве что станет,
да
псаук безмозглый.
Так, значит, всех и победили. Жизнь пошла - лучше некуда, мир, достаток.
Грабители
из-за гор и носа не высовывали. И так это славно лет пятнадцать пролетело - до
сих пор
люди вспоминают... Ну, друзья Бескорыстного, которые разъехались постепенно, а
которые
и померли, один он остался. Но не успокоился, все подвигов хотел, искал, кому бы
помочь
бескорыстно. И надумал, наконец, напасть на загорские земли.
Как сейчас помню: созвали нас в воскресенье на городскую площадь, и стал
нам
Бескорыстный расписывать, как тяжело жилось при борзаках и что, мол, перед
потомками,
первейший наш долг - вырвать с корнем эту заразу, уничтожить разбойничье логово
у наших
границ. Ну, мы молодые тогда были, зеленые совсем, вроде вас... Брус вдруг
поперхнулся.
- То есть я не то... |